Русские отряды на Французском и Македонском фронтах. 1916–1918. Воспоминания - [14]

По сохранившимся сведениям, генерал Леонтьев прибыл в Сен-Рафаэль 1 октября; последний же эшелон командуемой им бригады ожидался на юге Франции 8-го числа того же месяца.

Решающим соображением, заставившим ускорить формирование и отправку частей 4-й особой бригады явилось, по-видимому, заявление британского адмиралтейства, которое, ввиду замерзаемости берегов Белого моря, определило в качестве крайнего срока отправки английских судов из Архангельска 5 ноября. С этим решением приходилось считаться, хотя по мнению французских представителей срок этот являлся слишком преждевременным. Тем не менее, и французы считали возможным оставление пароходов в порту только до 15 ноября.

После этого срока пароходы могли отправляться только из Колы, куда люди и грузы должны были подаваться или при помощи ледоколов, или по железной доpoге. Но открытие Мурманской железной дороги могло ожидаться к ноябрю лишь в том случае, если не запоздают рельсы, заказанные в Америке и Англии.

Хотя в действительности движение по Мурманской железной дороге открылось 18 ноября, но все же перевозка по вновь выстроенной в тяжелых условиях войны железнодорожной линии не могла быть точной и всегда существовал риск длительных и частых перерывов в движении.

Надо при этом иметь в виду, что кроме войсковых частей, составлявших особые бригады, во Францию и Македонию надлежало направлять еще команды пополнения, предназначавшиеся на покрытие убыли в уже отправленных частях. В общем, для удовлетворения этой потребности необходима была дополнительная отправка довольно значительного числа людей. К сожалению, определить точную цифру этих пополнений по имевшимся данным не удалось. Сохранились, однако, телеграммы, из которых видно, что численность пополнений, перевозившихся в октябре и только для македонских бригад, достигла шести тысяч человек. Вероятно, не меньше требовалось и для бригад, осевших во Франции.

Все эти данные приводятся с целью подчеркнуть, на какой хрупкой нитке держалась связь России с западными державами, и как тяжело было для нашей Родины отправление частей ее армии на заграничные фронты. К изложенному необходимо еще добавить, что в течение августа и сентября из России были отправлены во Францию несколько тысяч военнопленных эльзасцев и итальянцев, взятых в плен в войсках наших противников.

С наступлением темного осеннего времени стали ходить тревожные слухи о появлении у берегов Норвегии германских подводных лодок. Русское военное министерство при таких условиях совсем отказывалось продолжать отправку русских солдат во Францию без эскортирования пароходов с людьми французскими военными судами.

В архивных делах имеется несколько интересных телеграмм, ярко рисующих ту обстановку, в которой приходилось совершать осенью перевозку воинских чинов во Францию из Архангельска. Вот, например, один случай: французские пароходы «Венецуэла», «Фригия», «Плата» и «Мингрелия» погружены были шедшими на пополнение 2-й и 4-й бригад людьми из Архангельска в последних числах октября. Будучи задержаны в течение нескольких дней на базе, вследствие появления в Белом море германских подводных лодок, они возвратились обратно в порт, ввиду той большой опасности, которой подвергались перевозимые. Так как наличие подводных лодок в Белом море устанавливалось нападением их на один из пароходов, перевозивших из России взятых в австрийских войсках в плен итальянцев, а также встречей с неприятельскими лодками нашего «Екатеринослава», то русское военное министерство решительно воспротивилось вторичной попытке отправки этих эшелонов во Францию. На заявление французского морского атташе в Петрограде[18] о том, что пароходы вооружены, и что уйдя из Архангельска, они не в состоянии будут более вернуться в Белое море, ибо переводятся на линию Марсель – Салоники, названному лицу было заявлено, что решение прекратить посылку войск окончательное и исходит от Государя Императора.

Однако в следующие дни архангельскими властями была получена телеграмма, извещавшая о разрешении выполнить намеченную перевозку, и 7 ноября все названные выше четыре парохода, конвоируемые до Северного мыса французским военным стационером, вышли в море.

Таким образом, в течение 1916 года, несмотря на выполнение огромной по размерам и понесенным потерям «Брусиловской» наступательной операции, спасшей от разгрома Италию, а также невзирая на необходимость самым широким образом прийти на помощь Румынии, фронт которой был совершенно смят германо-австрийцами, русское Верховное главнокомандование сумело сформировать четыре отдельных бригады, предназначив таковые по две на французский (1-я и 3-я) и Македонский (2-я и 4-я) фронты. Кроме того, из подходивших к концу резервов пополнения были выделяемы люди для восполнения в названных бригадах убыли и, как увидим дальше, даже для обеспечения этих же бригад постоянными артиллерийскими и инженерными частями, обеспечения, вызывавшегося боевой обстановкой и проектами сведе́ния названных бригад в дивизии.

По сведениям французского Генерального штаба от 27 ноября 1916 года, в течение названного года во Францию и Салоники было вывезено русских воинских чинов – через Архангельск – 635 офицеров и 34 975 солдат и через Дальний Восток – 110 офицеров и 8 572 солдат, а всего 745 офицеров и 43 547 солдат.