Русские народные песни - [17]

Со вершин до моря Черного,

До Черна моря, Азовского

Помешался весь казачий круг:

Атамана больше нет у нас,

Нет Степана Тимофеевича,

По прозванью Стеньки Разина!

Поимали добра молодца,

Завязали руки белые,

Повезли во каменну Москву

И на славной Красной площади

Отрубили буйну голову!».

Чулков, ч. I, стр. 171, № 134.

7. «Ай, не шумком-то шумит дубровушка...»

Ай, не шумком-то шумит дубровушка,

Вот шумит, все шатается,

        Ой, да как шатался там, волочился

        Удал добрый молодец,

Вот и больно раненный,

По чужой, дальней сторонушке.

        Пришатнулся удал молодец

        Ко крутому, младец, да ко бережку,

Вот и он кричит-гичит, удал добрый молодец,

Да кричит же он громким голосом:

        «Ой, да уж вы, братцы мои, братцы-перевозчички,

        Перевезите на ту сторонушку,

Как за это вот, братцы мои, заплачу вам сто рублей;

Если мало вам, дам всю тысячу,

        Ой, да мало тысячи, братцы-перевозчички,

        Вы возьмите моего конёчика.

Ой, да схороните меня, братцы-перевозчички,

Между трех дорог, в перекресточке,

        Между Киевской, вот и между Питерской,

        А и в третьей, братцы, все Черниговской,

В головашечках поставьте моего коня,

В руку правую дайте мне шашечку,

        Ой, да кто пройдет тут, остановится,

        Вот и кто проедет — подивуется,

Что лежит тут удалой разбойничек,

Люду бедному он защитничек,

        Лютый недруг всем насильникам,

        Ой, да по прозваньицу Степан Тимофеевич».

Громов, стр. 67, № 25.

8. «Ах, туманы, вы мои туманушки...»

Ах, туманы, вы мои туманушки,

Вы туманы мои непроглядные,

Как печаль-тоска — ненавистные!

Не подняться вам, туманушки,

Со синя моря долой,

Не отстать тебе, кручинушка,

От ретива сердца прочь!

Ты возмой, возмой, туча грозная,

Ты пролей, пролей част-крупен дождичек,

Ты размой, размой земляну тюрьму.

Тюремщики, братцы, разбежалися,

Во темном лесу собиралися,

Во дубравушке, во зеленоей

Ночевали добры молодцы.

Под березонькой они становилися,

На восток богу помолилися,

Красну солнышку поклонилися:

«Ты взойди, взойди, красно солнышко,

Над горой взойди над высокою,

Над дубровушкой над зеленою,

Над урочищем добра молодца,

Что Степана свет Тимофеевича,

По прозванию Стеньки Разина.

Ты взойди, взойди, красно солнышко,

Обогрей ты нас, людей беглыих:

Мы не воры, не разбойнички —

Стеньки Разина мы работнички,

Есауловы все помощнички.

Мы веслом махнем — корабль возьмем,

Кистенем махнем — караван собьем,

Мы рукой махнем — девицу возьмем».

Громов, стр. 71–72, № 30.

9. «Ой, да не бела зорюшка занималася...»

Ой, да не бела зорюшка занималася,

Красно солнышко с утра разгоралося,

Ой, да помутился-возмутился Дон Иванович,

Ой, да от Сибири до Москвы-матушки,

От Кубани до муромских лесов,

Ой, да возмутился донской казак,

По прозванию Пугач, Емельян сын Иванович.

Ой, да он бил-рубил своих недругов,

Все бояр-князей вешал на перекладинке,

Ой, да потопил в крови не одну тысячу.

Ой, да на степи было, братцы, степюшке киргизскоей,

Ой, да как поймали-заковали удалого молодца,

Ой, да как и граф Панин стал его испрашивать:

«Ты скажи, скажи, разудалый молодец,

Кто ты таков и как прозываешься?»

Ой, как возговорит тут удал молодец:

«Я не вор какой, я донской казак,

По прозванию Пугачев, Емельян сын Иванович».

Громов, стр. 117, № 1. Песня о встрече Пугачева с графом П. И. Паниным, который подавлял крестьянское движение.

10. «Звездочка, моя звездочка...»

Звездочка, моя звездочка,

Высоко ты, звездочка, восходила —

Выше леса, выше темного,

Выше садика зеленого.

Становилась ты, звездочка,

Над воротцами решетчатыми,

Против темницы тюремщика.

Как во темнице, во тюремнице

Сидел добрый молодец,

Добрый молодец — Емельян Пугачев.

Он по темнице похаживает,

Кандалами побрякивает:

«Кандалы вы мои тяжелые,

По кому вы, кандалы, досталися,

Доставались мне, тяжелые,

Не по тятеньке, не по маменьке —

За походы удалые, за житье свободное!».

Блинова, стр. 9, № 1.

11. «Закатилося солнце красное...»

Закатилося солнце красное

Над горой, над горой высокой,

Спокинул нас родный батюшка

Емельян, Емельян Иванович.

Ты взойди-ка, взойди, солнце красное,

Над дубравушкой, дубравушкой зеленой,

Обогрей, обсуши людей бедныих —

Работничков златоустовских.

Не взошло, не взошло солнце красное

Над горой, над горой высокой,

Пролилась дождем туча грозная,

Туча грозная, непроносная.

Блинова, стр. 12, № 5.

12. «Наполеон-то, Наполеон...»

Наполеон-то, Наполеон

Шел на Россию, шел он воевать,

Вот бы, на Россию шел он воевать.

Захотел он всем светом владать,

Вот на Россию шел воевать, —

Он захотел же всем светом владать,

Ой, да захотел же всем светом владать,

Александре страх царю задать, —

Вот захотел он всем светом владать,

Ой, Александре страх царю задать.

Ой, да Александра вот он устрашился,

Назад ему письмо отписал,

Вот Александра устрашился,

Ой, назад ему письмо отписал.

Ой, да господа-то все наши дворяне,

Они перепужались, не знают, как быть,

Ой, господа-то все наши дворяне,

Они перепужались, не знают, как быть,

Ой, да перепужались да все разбежались, —

Ой, в Москве нету, братцы, никого.

Ой, перепужались, да и разбежались, —

Ой, в Москве нету, братцы, никого.

Ой, да как один-то, один не спужался —

Вот Кутузов, всем нам командир,

Ой, как один-то, один не спужался, —

Вот бы Кутузов, всем нам командир,