Русские народные песни - [109]

Кто-то плачучи, умираючи.

Автор песни не установлен. По свидетельству участников революционного движения, содержание этой песни в революционной среде воспринималось сначала как отклик на казнь Каракозова, а затем стало связываться с именем казненного в 70-х гг. революционера Валериана Осинского. Песенный вариант эпохи 60-70-х гг. (рукописный отдел Института русской литературы в Ленинграде, № 13899 XV б. 18).

43. «Спускается солнце за степи...»

Спускается солнце за степи,

Вдали золотится ковыль, —

Колодников звонкие цепи

Взметают дорожную пыль.

        Динь-бом, динь-бом,

        Слышен звон кандальный,

        Динь-бом, динь-бом,

        Путь сибирский дальний…

        Динь-бом, динь-бом,

        Слышно там и тут —

        Нашего товарища на каторгу ведут…[67]

Идут они с бритыми лбами,

Шагая вперед тяжело,

Суровые сдвинуты брови

На сердце раздумье легло.

Идут с ними длинные тени,

Две клячи телегу везут,

Лениво сгибая колени,

Конвойные рядом идут.

«Что, братцы, чего приуныли?

Забудем лихую беду,

Уж, видно, такая невзгода

Написана нам на роду».

И вот повели, затянули,

Поют, заливаясь, они

Про Волги широкой раздолье,

Про даром минувшие дни.

Поют про широкие степи,

Про дикую волю поют,

День меркнет все боле… а цепи

Дорогу метут да метут…

Стихотворение А. К. Толстого «Колодники», посмертно напечатанное в 1876 г. («Вестник Европы», кн. 2, стр. 710–711). Став популярной песней, оно было дополнено характерным «кандальным» припевом. Песенный вариант («Песни подполья», 1924, стр. 6–8).

44. «Идет он усталый, и цепи звенят...»

Идет он усталый, и цепи звенят,

Закованы руки и ноги.

Спокойный, но грустный он взгляд устремил

Вперед по пустынной дороге.

Полдневное солнце нещадно палит,

И дышится трудно от пыли.

И вспомнил он живо о тех, что пред ним

Дорогою той проходили.

Тоскою смертельною сжалася грудь,

Слезой затуманились очи…

А жар все сильнее, и думает он:

«Скорее бы холода ночи!»

Нагрелися цепи от жгучих лучей

И в тело впилися змеями;

И льется по капле горячая кровь

Из ран, растравленных цепями.

Но он терпеливо оковы несет:

За дело любви он страдает,

За то, что не мог равнодушно смотреть,

Как брат в нищете погибает.

И долго ему приведется нести

Тяжелое бремя страданья!..

Не вырвется стон из разбитой груди

Исчадиям тьмы в посмеянье!..

В груди его вера святая царит,

Что правда сильнее булата,

Что время наступит, оценят ту кровь,

Которую льет он за брата!..

Стихотворение А. Архангельского «В дороге» («Русское обозрение», 1878, № 6 от 5 февраля). Многие его строфы позднее в измененном виде вошли составной частью в известную революционную песню «Похоронный марш». (См. стр. 516). Авторский текст.

45. «Вы жертвою пали в борьбе роковой...»

Вы жертвою пали в борьбе роковой

Любви беззаветной к народу,

Вы отдали все, что могли, за него,

За жизнь его, честь и свободу.

Порой изнывали вы в тюрьмах сырых;

Свой суд беспощадный над вами.

Враги-палачи изрекли, и на казнь

Пошли вы, гремя кандалами.

А деспот пирует в роскошном дворце,

Тревогу вином заливая,

Но грозные буквы давно на стене

Чертит уж рука роковая.

Настанет пора — и проснется народ,

Великий, могучий, свободный.

Прощайте же, братья, вы честно прошли

Ваш доблестный путь благородный.

Стихотворение конца 70-х гг. неизвестного автора, вызванное разгромом народнического движения. Впоследствии, в эпоху массового рабочего движения, эта песня также вошла в «Похоронный марш». Вариант 80-х гг. XIX в., приведенный в воспоминаниях С. П. Шестернина («Пережитое», Иваново, 1940, стр. 14.)

46. «Замучен тяжелой неволей...»

Замучен тяжелой неволей,

Ты славною смертью почил,

В борьбе за народное дело

Ты голову честно сложил.

Служил ты недолго, но честно

Для блага родимой земли,

И мы, твои братья по делу,

Тебя на кладбище снесли.

Наш враг над тобой не глумился,

Кругом тебя были свои,

Мы сами, родимый, закрыли

Орлиные очи твои…

Не горе нам душу давило,

Не слезы блистали в очах,

Когда мы, прощаясь с тобою,

Землей засыпали твой прах.

Нет, злоба нас только душила,

Мы к битве с врагами рвались

И мстить за тебя беспощадно

Над прахом твоим поклялись.

С тобою одна нам дорога:

Как ты, мы в острогах сгнием,

Как ты, для народного дела

Мы головы наши снесем.

Как ты, мы, быть может, послужим

Лишь почвой для новых людей,

Лишь грозным пророчеством новых,

Грядущих и доблестных дней…

Но знаем, как знал ты, родимый,

Что скоро из наших костей

Подымется мститель суровый

И будет он нас посильней.

Стихотворение Г. А. Мачтета (1852–1901) («Вперед», 1876, № 33), написанное на смерть участника революционного движения студента Чернышева. Став популярной революционной песней, оно исполняло роль своеобразного похоронного гимна. Одна из любимых песен В. И. Ленина и его брата А. И. Ульянова. Общеизвестный песенный вариант.

47. «Что мне она! — Не жена, не любовница...»

Что мне она! — Не жена, не любовница

И не родная мне дочь!

Так отчего ж ее доля проклятая

Спать не дает мне всю ночь!

Спать не дает оттого, что мне грезится

Молодость в душной тюрьме,

Вижу я — своды… окно за решеткою,

Койку в сырой полутьме…

С койки глядят лихорадочно знойные

Очи без мысли и слез,

С койки висят чуть не до полу темные

Космы тяжелых волос.

Не шевелятся ни губы, ни бледные

Руки на бледной груди,