Русские князья при дворе ханов Золотой Орды - [64]

Самой последней поездкой русских князей, зафиксированной в летописных источниках, является пребывание в ставке Улуг-Мухаммеда в 1431–1432 годах Василия II Васильевича и Юрия Дмитриевича Звенигородского и Галицкого.

Причиной поездки стал династический кризис, вызванный неоднозначностью трактовок некоторых положений завещания Дмитрия Донского. Разрешить спор своими силами не удалось, и возникла необходимость в авторитетном арбитре, каковым была признана власть ордынского хана. Между князьями было заключено перемирие на условиях: «не искать княжения собою, но царем, которого царь пожалует, тот будет князь великий Владимирский»[802]. Таким образом, судьба Великого княжества вновь оказалась в руках ордынского правителя, и русские князья сами — без вмешательства татар — признали, что хан имеет право судить их и распоряжаться княжескими владениями.

Первым в степь отправился Василий И. Князь отбыл в ставку хана на Успение Пресвятой Богородицы (15 августа) 1431 года, отстояв литургию и молебен «великому чудотворцу Петру». Юрий Дмитриевич выехал в Орду спустя месяц, на праздник Рождества Богородицы (8 сентября 1431 года)[803].

Русские князья были помещены в ставке московского даруги Минь Булата. Московский летописный свод конца XV века отмечает, что «князь великий честь бе велика от него (от Минь Булата. — Ю. С.), а князю Юрью бесчестье, истома велика». Однако темник Ширин Тегиня «пришед… и взят силою… и великое княжение обеща ему дата»[804]. После этого Ширин Тегиня и Юрий откочевали зимовать в Крым.

Ситуацией решил воспользоваться московский боярин Иван Дмитриевич Всеволжский. Он «начат бити челом великим князем ординским, Айдару и Минь Булат, и прочим князем татарским за государя своего великого князя Василия». Всеволжский стал говорить эмирам, что Ширин Тегиня имеет неограниченное влияние на великого хана («во царе волен»). Великий хан Улут-Мухаммед, следовательно, может в обход их мнения поставить во главе Владимирского княжества Юрия. И тогда во главе Литвы будет свояк Юрия Свидригайло, сам Юрий станет главой сильнейшего русского княжества, а Ширин Тегиня фактическим главой Орды. И «тем словом яко же стрелою уязви сердца их»[805]. Эмиры единым фронтом выступили за Василия И, и Улуг-Мухаммед принял решение в случае выступления Ширин Тегини в пользу князя Юрия казнить эмира. Однако Ширин Тегиня узнал о планах великого хана и не посмел поднимать вопрос о Великом княжестве.

Улуг-Мухаммед приказал судить князей, и «много пря бысть межи их». По словам Московского летописного свода, «князь великий (Василий II. — Ю. С.) по отечству и по дедьству искаше стола своего, князь же Юрьи летописцы и старыми списки и духовную отца своего великого князя Дмитреа». Всеволжский заявил великому хану: «…великий князь Василий ищет стола своего великого княжения, а твоего улусу, по твоему цареву жалованию и по твоим девтерем и ярлыком… А господин наш князь Юрьи Дмитриевич хочет взяти великое княжение по мертвой грамоте отца своего, а не по твоему жалованию волного царя, а ты волен во своем улусе кого всхощешь жаловати на твоей воли»[806].

По версии московских летописцев именно после этой речи Улуг-Мухаммед «даст великое княжение князю Василию Васильевичу и повеле князю Юрью и конь повести под ним. Князь же великий не восхоте того, дядю своего обесчестити»[807]. В компенсацию Юрий получил ярлык на Дмитров.

По данным же Новгородской летописи, «выидоша князи рустии из Орды без великаго княжениа». Псковский летописец отметил, что князья и их свиты выехали из ставки хана «добры и здравы, а княжения великого не взят не един»[808]. Лишь осенью 1432 года в Москву прибыл ханский посол Мансыр-Улан и возвел на владимирский престол Василия II. При этом Василий II, не посчитавшись с волей Улуг-Мухаммеда, занял Дмитров, на который хан выдал ярлык Юрию. Никаких карательных мероприятий со стороны Орды не последовало, что говорит о слабости ханской власти.

Не счел нужным считаться с волей Орды и Юрий, дважды, как только появлялась возможность, отстранявший от власти своего племянника, имевшего ханский ярлык на великокняжеский титул.

В то же время, оказавшись в роли изгнанника, Василий II намеревался искать поддержки именно в Орде, но смерть Юрия вновь сделала его великим князем. И никакой санкции на то, чтобы снова занять владимирский стол, Василий II испрашивать у великого хана не стаз. Правда, это может объясняться тем, что у Василия уже был ярлык, выданный в 1432 году Улуг-Мухаммедом, и подтверждать его не было необходимости.

Таким образом, можно констатировать, что с примерно с 1434 года Орда перестала рассматриваться на Руси как сила, которая безоговорочно распоряжается властью в княжествах. Если формально княжение еще признавалось «своим», но при этом «царевым улусом», то, по сути, русские князья распоряжались уделами и Великим княжеством по своему усмотрению. Именно с этого времени, на наш взгляд, необходимо рассматривать Русь и Орду как фактически независимые (по крайней мере, в юридическом плане) государства. Символом подконтрольности русских князей великому хану оставалась, как и в последние годы правления Василия I, лишь выплата дани.