Русские. Книга 1 - [106]

Провал на вступительных экзаменах — тяжелая личная катастрофа. Как правило, провалившемуся приходится ждать целый год, чтобы сделать повторную попытку. Каждый год среднюю школу заканчивает около 7 млн. юношей и девушек, а в вузы поступает только около миллиона, причем половина этого количества — на вечерние и заочные отделения. Перейти с этих отделений на дневные в высшей степени трудно. Многие юноши, не попавшие в вузы, идут в армию, тогда как, став студентами университета или института, они могли бы пройти довольно либеральный курс подготовки офицеров запаса и получить первый офицерский чин. Очень многие из провалившихся поступают потом на работу, связанную с физическим трудом, хотя есть и такие, которые после армии идут в высшие учебные заведения. Однако провал на вступительных экзаменах рассматривается как удар, потому что. несмотря на всю пропаганду о том, что СССР — государство рабочих, социологические обследования показывают, что старшеклассники, как правило, предпочитают "интеллектуальную карьеру" и не считают физический труд почетным. Доказательство такого отношения мы получили и из собственного опыта, наблюдая, как в семьях некоторых наших знакомых провал сына или дочки на вступительных экзаменах был ужасным потрясением, так как во многих случаях это событие непоправимо, как смертная казнь. В результате, вступительные экзамены в университеты и институты проходят в обстановке тяжелого конкурса, в атмосфере зубрежки, занятий с репетиторами. — все это вызывает огромное напряжение у выпускников средних школ и их родителей. Нередки случаи, когда на членов экзаменационной комиссии и других преподавателей оказывают давление, и до общественности доходят скандальные истории о взяточничестве в учебных заведениях, правда, в основном провинциальных — чтобы не ставить в неловкое положение видных деятелей, живущих в Москве. "Теоретически считается, что невозможно заставить ректора Московского государственного университета, министра высшего образования или другое высокое начальство повлиять на решение приемной комиссии. Но если бы вы могли заглянуть в приемную министра высшего образования или его заместителя в период сдачи вступительных экзаменов, — сказала энергичная, занимающая хорошее служебное положение женщина, которой удалось выйти победительницей из закулисной кампании по устройству своего сына в институт. — вы бы глазам своим не поверили: там и космонавты, и актрисы, и журналисты, и видные чиновники. Все они ждут своей очереди, чтобы обратиться с просьбой. А попробуйте-ка проникнуть в кабинет министра — перед дверьми сидят эдакие важные секретарши и заявляют каждому, не вникая даже в суть просьбы: "Нет, бесполезно, у министра уже полно народу”.

На несправедливость системы жаловался и шофер такси: "Мой сын не может поступить в университет, а дети генерала могут, — досадовал он. — Генеральскому сынку поставят на экзамене "пятерку”, а сыну рабочего "тройку”. Может быть, обвинение в подтасовывании всех отметок не так уж верно; дело в том, что в соответствии с распоряжением сверху детям рабочих и крестьян время от времени отдают предпочтение при поступлении в вузы. Так, в 1973 г. филологическому факультету Московского государственного университета было дано указание принять,70 % студентов из числа выпускников вечерних школ рабочей молодежи; об этом рассказал мне один преподаватель. Приемная комиссия действовала в соответствии с этим указанием, но смогла набрать только 40 % молодых людей, уровень знаний которых хоть как-то удовлетворял предъявленным требованиям. Однако курс оказался настолько слабым, что в 1974 г. пришлось пренебречь социальным происхождением и принимать студентов только на основании оценок за знания. И контингент детей рабочих при этом резко уменьшился. Исследования, проведенные советскими социологами в 60-х годах, показали, что у детей из среды интеллигенции в два-восемь раз больше шансов поступить в университет или институт, чем у детей рабочих и крестьян. Когда речь идет о наиболее престижных высших учебных заведениях, разрыв становится еще разительнее. Ричард Добсон, социолог из Гарвардского университета, говорил мне, что читал одну неопубликованную советскую диссертацию, в которой отмечалась возрастающая тенденция отдавать предпочтение детям интеллигенции при приеме в Московский государственный университет. В диссертации указывалось, что у 70 % студентов набора 1960 г. родители имели высшее образование; в 1970 г. это число возросло уже до 80 %.

Нередки случаи, когда промышленные предприятия, совхозы по разнарядке соответствующих министерств направляют на учебу в технические вузы свою молодежь. Эти организации выдают молодым людям необходимую политическую рекомендацию, выплачивают им стипендию, но после окончания института молодые специалисты обязаны вернуться работать на свои фабрики, заводы и в совхозы. Этот момент — распределение на работу по окончании высшего учебного заведения, или получение направления на определенную должность, — еще один "критический момент" в жизни советской молодежи. Тут уж все пускается в ход: и академические успехи, и участие в общественно-политической жизни, и семейные связи. Дело в том, что молодые люди стремятся, как правило, остаться в больших городах, где жизнь гораздо интереснее, а не отправляться в провинциальную глушь. Распределение на первое место работы предусматривает, что молодой специалист должен отработать два-три года там, куда его направили, — теоретически, чтобы возместить государству затраченные на его учебу средства, после этого человек имеет право вернуться в город, где учился, но тут начинает действовать сила инерции. Огромное большинство тех, кого мне довелось встретить на Севере, в Сибири и других отдаленных местах страны, говорили, что приехали сюда по