Русские флотоводцы. Исторические портреты - [164]

— Немедля, — коротко ответил Эссен.

— Снимайтесь с якоря, идём к «Стерегущему», — приказал Макаров.

Спустя мгновения, горнист играл «Тревогу», «Новик» снялся с якоря.

«Как только сигнальная станция Золотой горы донесла, что в море идёт бой между нашими и японскими миноносцами, для прикрытия их вышли из гавани „Аскольд“ и „Новик“. „Новик“ — впереди, — вспоминал В. Семёнов. — Неужели адмирал сам отправился в эту „авантюру?“ — вопрос живо всех интересовавший и вполне естественный».

Офицеры, собравшиеся на мостике, усиленно протирали стёкла биноклей, напрягали зрение… На «Аскольде» не было флага командующего…

— Ну понятно, нельзя же так рисковать… На лёгком крейсере… Мало ли что… — говорили некоторые…

— На «Новике»! Флаг на «Новике»! — вдруг, словно захлёбываясь от азарта, закричал сигнальщик.

Всё кругом разом всколыхнулись. Команда, бросив завтрак, кинулась к бортам. Офицеры вырывали друг у друга бинокли из рук… Сомнения не было! На мачте «Новика», этого игрушечного крейсера, смело мчавшегося на выручку одинокому миноносцу, развевался флаг командующего флотом!..

— Не утерпел, не дождался «Аскольда» — пересел на «Новик»!.. Чёрт возьми! Это уже чересчур!..

Но это было не «чересчур», а именно то, что требовалось, это были похороны старого лозунга «Не рисковать» и замена его чем-то новым.

Схватка миноносцев происходила милях в десяти к югу от Порт-Артура. «Новик» и «Аскольд» как ни спешили, не могли подойти вовремя. «Стерегущий» уже был затоплен, а бросившись преследовать японские миноносцы, они встретились со всей неприятельской эскадрой, шедшей к Порт-Артуру. Пришлось уходить. По счастью, скорость обоих этих крейсеров не только числилась в справочной книжке, но существовала и в действительности. Ни броненосцы, ни броненосные крейсера японцев не могли за ними угнаться, и лишь четыре «собачки» пытались некоторое время, более или менее успешно, преследовать наступающих…

«Новик» и «Аскольд» возвратились благополучно.

Но какое это было возвращение! Десятки тысяч людей, усеявших борта судов, высыпавших на брустверы батарей, толпившихся на набережных, жадно следили за каждым движением маленького крейсера, который, бойко разворачиваясь в узкостях, входил в гавань…

Это было больше, чем какая-нибудь победа, случайная удача в бою, — это было завоевание. Отныне адмирал мог смело говорить: «Моя эскадра!» Отныне все эти люди принадлежали ему душой и телом.

Ещё не раз с эскадрой выходил в море «Новик», показывая выучку экипажа, готовность к бою. В середине марта, во время одного из выходов эскадры, из-за неумелого маневрирования столкнулись два эскадренных броненосца «Севастополь» и «Пересвет». Макаров решил заменить командира «Севастополя», пригласил к себе Эссена.

— Принимайте «Севастополь», — кратко приказал он.

Эссен опешил. Хотя броненосец — это повышение, но он тихоходен.

— Ваше превосходительство, «Новик» — мой родной крейсер, лихое судно и экипаж сплавался…

Макаров, поглаживая бороду, усмехнулся:

— Вот-вот, для службы на «Севастополе» вы будете нужны. Вашу хватку я вижу.

Вступив в командование, Эссен через неделю-другую увидел плоды своих усилий. Экипаж броненосца с душой принял нового командира. К сожалению, 31 марта, в день гибели Макарова, «Севастополь» и другие броненосцы из-за сильного прижимного ветра долго не смогли отойти от стенки, и Макаров приказал броненосцу оставаться в бухте. Непродолжительное общение с вице-адмиралом С. Макаровым наложило отпечаток на всю дальнейшую службу Н. Эссена, воспринявшего методы ведения боевых действий своего флагмана.

Новый командующий эскадрой, контр-адмирал В. Витгефт, вначале поднял свой флаг на «Севастополе». Вскоре Эссен настаивает на активных действиях, вплоть до прорыва эскадры во Владивосток, но осторожный флагман противится и в конце концов из-за разногласий с флаг-капитаном переносит свой флаг на «Цесаревича».

И всё-таки от наместника поступает указание прорываться во Владивосток. Во время этой безуспешной попытки 10 июня, при возвращении, «Севастополь» подорвался на вражеской мине и получил большую пробоину в носовой части. Спустя полтора месяца броненосец под командой уже капитана 1-го ранга Эссена снова вышел в море. 28 июля Витгефт вторично повёл эскадру для прорыва во Владивосток. При выходе эскадры флагман поднял сигнал: «Приготовиться к бою. Государь император повелел идти во Владивосток». Бой с превосходящим противником продолжался до темноты, окончился потерей нескольких кораблей, гибелью Витгефта, прорывом части эскадры в нейтральные порты Китая.

«Севастополю» досталось, он шёл почти концевым в строю. Из-за повреждений ход упал до 8 узлов, и броненосец вернулся в Порт-Артур. После ремонта «Севастополь» 10 августа снова подорвался на мине и вышел из строя на два месяца. Теперь японцы обстреливали броненосец с окружающих высот. Часть команды и орудий свезли на берег для усиления обороны Порт-Артура. В конце ноября Эссен добился разрешения у нового флагмана, контр-адмирала Р. Вирена, вывести «Севастополь» на внешний рейд, в бухту Белый Волк. Организовав надёжную противоминную оборону, броненосец своим огнём отбивал атаки неприятеля на Порт-Артур. Японские миноносцы в течение декабря произвели шесть безуспешных ночных атак, выпустив 180 торпед. Но всё же из-за близких разрывов в обшивке появилась течь, и броненосец принял 2500 тонн воды.