Русские цари - [50]

Так, в 1633 г. архимандрит одного из новгородских монастырей Феодорит, будучи сильно пьян, говорил, что «Бог де то ведает, прямой ли царевич, на удачу де не подметный ли?» Слух этот укоренялся и распространялся, обретая все более замысловатые очертания. Так, когда в 1633 г. родился царевич Иван, тут же народное самосознание объявило его «от премова царского корени», противопоставляя «подменному» царевичу Алексею.

От всех этих слухов оставался всего один шаг, чтобы усомниться в законности прав Алексея Михайловича на престол, а далее — новая Смута. Все это является доказательством тому, что самозванческая тема продолжала сохранять свою злободневность. Разговоры об очередных искателях царского престола не прекращались и после рождения наследника у первого царя из династии Романовых, подтверждая то, что в массовом сознании законность новой династии была не бесспорна. О самозванцах помнили, их ждали, были готовы поверить новым самым невероятным слухам. В ответ власти тюрьмой, опалами, ссылками пытались излечить самозванческий недуг, упрочить государственный порядок и утвердить династические права.

Детство «тихого» царевича

Между тем царевич Алексей, как и положено царским детям до пятилетнего возраста, рос в тереме московского дворца, окруженный многочисленным штатом «мамок». Весь штат подбирался с особым старанием. Как писал беглый подьячий Григорий Котошихин, автор знаменитого сочинения «О России в царствование Алексея Михайловича»: «Да у того же царевича бывают приставлены для досмотру мамка, боярыня честная, вдова старая, да нянька и иные прислужницы». К одной из таких «мамок» — Ульяне Степановне Собакиной Алексей сохранил привязанность на всю жизнь. Уже выросший, он будет справляться в своих письмах к сестрам о ее здоровье.

Алексей Михайлович с детства был наставлен и крепко утвержден в православной вере и благочестии. Это было нравственное воспитание в страхе Божьем. Уже с трех-четырех лет царевич упражнялся в молитвах, участвовал в службах, отправлялся с семьей на богомолье.

В пять лет он был отдан на попечение в «мужские руки». В 1634 г. он покинул царицыну половину и переселился в специальные покои. Отныне все мамки, няньки, кормилицы, постельницы уже не окружали и не ублажали его. Ответственным за воспитание и обучение наследника, для «бережения и научения», был поставлен Борис Иванович Морозов — «дядька» царевича. В товарищи ему был назначен родственник царицы Василий Иванович Стрешнев. Оба сразу были пожалованы в новые чины — Морозов в бояре, Стрешнев в окольничие. Выбор показателен и свидетельствует о степени доверия, которое питал Михаил Федорович к воспитателям, особенно к Морозову. Сверстник царя Михаила, Б. И. Морозов был взят в 1614 году «на житье» во дворец в качестве царского спальника и в дальнейшем выполнял многие поручения царя, находясь у него в милости.

С этого времени царевича стали обучать грамоте. Из учителей царевича более всего известен Григорий Львов, получивший позднее чин думного дьяка и возглавивший Посольский приказ. Повзрослев, Алексей Михайлович сохранит чувство благодарности к своему учителю. Традиционное обучение начиналось с чтения. Пятилетний царевич сел за Азбуку. Покончив через год с первой учебной книгой, царственный ученик принялся за обязательный Часослов, содержавший литургические тексты суточных служб, часть которых выучивалась наизусть. За Часословом последовал Псалтырь. А в мае 1636 г. царевич приступил уже к Деяниям Апостолов — последней книге начального обучения. Высокие темпы обучения свидетельствовали о прилежании Алексея Михайловича и отменных способностях. Когда ему было 11–12 лет, у него уже была собственная маленькая библиотека. Из книг, ему принадлежавших, упоминаются, между прочим, лексикон и грамматика, изданные в Литве, а также космография.

В семь лет царевич Алексей начал обучаться письму, а на восьмом году — церковному песнопению. Около двух лет ушло на изучение ежедневных и праздничных служб. Позднее Алексей Михайлович станет даже писать распевы, дав позднейшим исследователям повод причислять себя к мастерам этого жанра.

Общий надзор за обучением Алексея Михайловича осуществлял «дядька» Б. И. Морозов. Помимо контроля он должен был предуготовлять своего питомца к нелегкой науке царствовать. Обучение царевич окончил примерно к 14 годам. В целом его образование носило традиционный характер. Но и по окончании обучения Алексей Михайлович не утратил интереса к книгам и стал «книжным человеком». Уже без всякого принуждения он много и постоянно читал и считался одним из немногочисленных московских интеллектуалов. Также к числу его добродетелей современники относили знание премудрых философских наук и военного дела.

Жизнь царевича, впрочем, не сводилась только к одному обучению. Игрушки, игры и потехи — вот с чем столкнулся Алексей возможно ещё до того, как его усадили за Азбуку. Выдающийся исследователь И. Е. Забелин ввел в широкий оборот перечень игрушек царевича и время их появления, что позволяет проследить формирование его детских увлечений и пристрастий. Одной из первых игрушек Алексея Михайловича стала потешная лошадка. Эту традицию дарить игрушечного коня некоторые исследователи связывают с древним дружинным обычаем сажать мальчика на живого коня. В таком понимании это символизировало бы предуготовление к будущему. Как бы там ни было, по отзывам современников, возмужав, Алексей Михайлович стал лихим наездником.