Русская книга мёртвых - [27]

 "Нельзя двумя вениками избу мести: покойник будет. Вечером нельзя избу мести: выметешь кого-нибудь. Свистеть в избе старухи не велели: высвистишь кого-нибудь. С могилы брать ничего нельзя: несчастье будет. Нельзя брать цветов, венков, древесных веток с кладбища, а то в доме будет покойник... Даже шутя, даже в игре нельзя высказывать пожелание смерти другого человека. Бывает, что пожелание смерти одному может повлечь за собой смерть другого. Отсюда поговорка: "Не избывай постылого, Бог приберет милого"".

М. Рейли. "Истоки жизни"

По поверьям постязыческого периода, умершие родственники и знакомые своим появлением во сне или наяву могут не только предвещать, но и вызывать смерть. Если у покойника один или оба глаза открыты, считалось, что он один идти в могилу просто категорически отказывается, и говорили: "Выглядывает, кого-то утащит, за собой поведет".

Душа для русского человека, присоединившего к своим языческим верованиям верования христианские, сохраняет все, что свойственно телесному существу при жизни: она видит и слышит, чувствует боль, голод, жажду, холод, гнев, обиду, способна радоваться и страдать, мстить и покровительствовать живым.

Именно поэтому для древнерусского сознания был столь важен момент смерти - момент отделения духа/души от тела. Считалось необходимым присутствие всех родных при последнем издыхании. Умирающего нельзя было ни на минуту оставлять одного, а при наступлении агонии созывали всех родственников и даже соседей.

Верным признаком того, что человек скоро начнет отходить, была его просьба перенести его с постели на пол. Во время агонии требовалось соблюдать тишину. Нельзя было плакать и лить слезы. Слишком сильная скорбь присутствующих затрудняет умирание.

Более того, существовало даже поверье, что, если хоть слезинка упадет в гроб или даже на щепки гроба, глаза плачущего или плачущей заболят так, что самые сильные знахари не смогут данного человека вылечить.

День погребения был наиболее насыщен самыми разными обрядовыми действиями, в общем и целом лишь отдаленно напоминавшими христианские традиции. К выносу тела собирались все родственники, знакомые, друзья - проститься с покойником и попросить у него прощения.

Лишь знахари, ведуны, которым были подвластны и силы загробного мира, не ходили просить прощения у покойников. Зато когда в мир иной уходил сам знахарь или ведун, с ним прощались абсолютно все. Важно было, чтобы не только умерший простил всех своих родных и знакомых, но и они не затаили бы на него обиду.

Прощение обязательно должно было быть обоюдным. И обычай этот просто невероятно, потрясающе мудр: в сознании древнерусского человека не только покойный мог навредить оставшимся в живых, но и весь живой белый свет был способен со своей стороны нанести точно такой же вред покойнику.

И вот для того, чтобы обеспечить себе покой в загробной жизни, он должен был попросить прощения за свое отношение к силам, обитающим в тех местах, где протекала его жизнь земная. Он просил прощения за все зло, вольное или невольное, что причинил при жизни физической всему мирозданию.

"... Готовящегося к смерти, вели под руки в поле... Он вставал на колени и с крестным знамением клал четыре земных поклона на все четыре стороны... Прощаясь с землей, он говорил: "Мать - сыра земля, прости меня и прими!", а со светом: "Прости, вольный свет-батюшка!"

М. Рейли. "Истоки жизни"

Сами видите, не так уж много здесь осталось элементов христианской религии. Скорее уж в данном случае мы имеем дело с верой в существование особой магической силы, что есть всюду, и что может быть особенно опасна в критических ситуациях перехода человека в иной статус - смертный.

Русский человек принял христианский обычай 40-дневных "мытарств души", но все равно трансформировал их почти до неузнаваемости. Считалось, что через 40 дней кончались посягательства мертвого на живых, прекращались его возвраты в родной и чужие дома, утрачивалась его сила (порой очень даже вредоносная). Душа умершего окончательно покидала этот свет и навсегда уходила за границы забвения.

Так, в 40-й день устраивался специальный прощальный обряд. В полдень всем миром выходили провожать душу в царство все забывающей Смерти, брали с собой иконы, кутью и пряженики.-Изворотливо-языческий ум охристианенного русского человека придумал и соответствующие прощальные причитания:

"Ты сойдешь да, млада-милая [т. е. душа. - Авт.]

Ты на тот да свет на будущий.

Тебя станут звать да, млада-милая,

Станут звать да за Забыть-реку,

Ты послушай, млада-милая,

Ты в остатние во последние:

Ты не езди на Забыть-реку,

Ты не пей-ко Забытной воды.

Ты забудешь, млада-милая,

Ты свою родную сторонку"

Считалось, что если душа "уедет" в царство Смерти и выпьет смертной водицы, то не будет она больше тревожить и обременять своими "визитами" живущих в мире земном. Но здесь важен еще один момент.

В данном прощальном причитании прямым текстом говорится, что смерть - это переход в мир будущего ("ты сойдешь... на тот да свет на будущий"). А будущее, как известно, всегда предполагает надежды и перспективы жизни, а потому славяне, уже принявшие христианство, все равно с языческим упорством твердили: смерти нет и не будет, и отправлялись, смертью смерть поправ, в мир забвения, устремляясь в Будущее.