Русская идея как философско-исторический и религиозный феномен - [54]

Прощай, немытая Россия,

Страна рабов, страна господ,

И вы, мундиры голубые,

И ты, послушный им народ.

Быть может, за хребтом Кавказа

Укроюсь от твоих царей,

От их всевидящего глаза,

От их всеслышащих ушей.

Вероятно, найдутся читатели, склонные думать, что гневный акцент поэта – всего лишь реакция на личные превратности судьбы. Однако Лермонтов – автор знаменитой «Думы», в которой боль за Россию и любовь к ней слиты воедино, а также автор стихотворения «Родина». Это стихотворение начинается весьма симптоматично: «Люблю Россию я, но странною любовью!…» Сам Лермонтов как бы объясняет «странность» своей любви:

Не победит ее рассудок мой.

Ни слава, купленная кровью,

Ни полный гордого доверия покой…

Поэт свою «странную» любовь к Отечеству передает через любовь к природе – символически:

Но я люблю – за что, не знаю сам —

Ее степей холодное молчанье,

Ее лесов безбрежных колыханье,

Разливы рек ее, подобные морям;

……………………………………….

Люблю дымок спаленной жнивы,

В степи ночующий обоз

И на холме средь желтой нивы

Чету белеющих берез.

Как и у Пушкина, идиллические картины эти не могут скрыть боль, стыд поэта за Россию. В своей «Думе» боль за Россию поэт обращает уже к ее будущему, к ее судьбе. Эсхатологическая направленность «Думы» не умаляет, а, наоборот, усиливает любовь к Родине:

Печально я гляжу на наше поколенье!

Его грядущее – иль пусто, иль темно,

Меж тем, под бременем познанья и сомненья,

В бездействии состарится оно.

Богаты мы, едва из колыбели,

Ошибками отцов и поздним их умом,

И жизнь уж нас томит, как ровный путь без цели,

Как пир на празднике чужом.

К добру и злу постыдно равнодушны,

В начале поприща мы вянем без борьбы;

Перед опасностью позорно малодушны

И перед властию – презренные рабы.

……………………………………….

И прах наш, с строгостью судьи и гражданина,

Потомок оскорбит презрительным стихом,

Насмешкой горькою обманутого сына

Над промотавшимся отцом.

Поражает актуальность этих строк, написанных более 150 лет назад. Как будто они написаны о нашем времени, когда равнодушие к добру и злу становится чуть ли не доминантой жизни многих людей, ведущих себя как «на пиру чужом», как «презренные рабы», а некоторые представители власти «по макушку» завязли в «ошибках отцов» и богаты «поздним их умом».

Завершая фрагмент о «загадочной» судьбе России, о парадоксальном, но истинно патриотическом выражении любви к ней, вспомним Н. В. Гоголя. Обличавший российские «кувшинные рыла», вскрывший самые глубинные мерзости российского бытия, он вместе с тем воспел Россию с ее язвами, влекомый великой любовью к ней и страстным желанием вылечить ее национально-исторические «болячки». «Идея служения Родине основывалась у него на прочном фундаменте патриотизма…..» истинного, духовного. Чтобы любить Россию, нужно иметь много любви к человеку». «…Любовь к русской душе и русскому человеку, стремление познать "высокое и низкое природы нашей" обусловливали религиозно-романтический характер миропонимания Гоголя»[253].

У Гоголя много ссылок на тайны и загадки России, много таинственных предчувствий по поводу ее судьбы и особого предназначения. И здесь нельзя не вспомнить ряд знаменитых авторских отступлений в поэме «Мертвые души»: «Какая же непостижимая тайная сила влечет к тебе? Почему слышится и раздается неумолчно в ушах твоя тоскливая, несущаяся по всей длине и ширине твоей, от моря до моря, песня?….» «Что за неведомая сила заключена в сих неведомых конях?….» «Русь, куда же несешься ты? дай ответ. Не дает ответа». «У! Какая сверкающая, чудная, незнакомая земле даль! Русь…» И как обнадеживающе, оптимистически, перспективно (идея наших дней!) звучит предсказание: «Что пророчит сей необъятный прстор? Здесь ли, в тебе ли не родиться беспредельной мысли, когда ты сама без конца?….»[254]

Таковы некоторые обобщения, которые предуготовляли читателя к восприятию собственно содержательной структуры русской идеи[255]. В соответствии с понятием «структуры», избегая элементарного перечисления локальных компонентов, можно представить содержательную структуру русской идеи как закономерные, сущностные (интегрирующие), наиболее важные связи и отношения.

Они, хочется надеяться, с одной стороны, разовьют предуготовительные положения, а с другой – представят содержание русской идеи в философско-историческом аспекте, т. е. как специфическую для России конкретизацию всеобщей для человечества, а точнее для определенных цивилизаций концепцию проблемы национальной идеи.

1. Русская идея отражает и выражает смысл существования России в мире, ее планетарную миссию и место в системе мировых цивилизаций.

2. Русская идея выражает социально-групповые и персональные воззрения на промыслительную судьбу России, особенно ее будущее, в контексте уникальной героической и трагической ее истории.

3. Русская идея интегрирует все основные стороны культуры, прежде всего духовную культуру русского и других народов России. Православное христианство и православное богословие вместе с некоторыми другими конфессиями и конфессиональными учениями, органично вписываясь в российскую духовную культуру, являются духовно-нравственным базисом русской идеи. Именно этот базис способен стать генератором масштабного возрождения, которого ждут народы России.