Русская и Сербская Православные Церкви в XX веке. История взаимоотношений - [59]

.

Только после вмешательства МИДа СССР патриарх Гавриил с сопровождающими лицами смог вылететь в Москву специальным самолетом, предоставленным советской стороной[507]. Таким образом, в июле 1948 г. представительная сербская делегация все-таки приняла участие в проведенном в СССР под благовидным предлогом празднования 500-летия автокефалии Русской Церкви совещании глав Православных Церквей. Целью совещания была попытка объединения Православных Церквей под эгидой Московского Патриархата или как минимум окончательное оформление европейского «Православного блока». В Москву приехали делегации 11 автокефальных Церквей из 13, правда, две делегации – Константинопольская и Греческая (Элладская) – прибыли только на празднества и в работе совещания непосредственно не участвовали[508].

Празднества и заседания проходили в Москве почти две недели, все решения совещания заранее получили санкцию партийного руководства[509]. В результате предварительной работы удалось достичь единства позиций участников, хотя без борьбы не обошлось[510]. Особую позицию по отношению к экуменическому движению (в котором было решено не участвовать) занимал Болгарский экзарх Стефан, но на него в конце концов повлияло сильное давление со стороны Московской Патриархии и Сербского патриарха Гавриила. В своей докладной записке в Совет Министров СССР и ЦК ВКП(б) от 3 августа 1948 г. председатель Совета по делам Русской православной церкви Г. Г. Карпов отмечал: «Успешной работе совещания содействовало доброжелательное отношение к Русской церкви Сербского патриарха Гавриила, особенно выделявшегося своей прямотой, откровенно дружеским расположением»[511].

На совещании были единогласно приняты постановления «Ватикан и Православная Церковь», «Экуменическое движение и Православная Церковь», направленные против Римского Папы и «гнезда протестантизма» Америки, а также схожее по характеру «Обращение к христианам всего мира»[512].

В ходе празднества и совещания патриарх Гавриил неоднократно говорил об исключительной роли Московской Патриархии в современном православии: «Мы и ныне видим в величии России надежную гарантию счастливой будущности всего Православия и славянских народов, гарантию мира, и правды, и свободы всего человечества»[513]. Святитель Гавриил не скрыл того факта, что его выезду в СССР пыталось препятствовать правительство Югославии, а «адъютант Тито» генерал Джурич даже «угрожал репрессиями в случае поездки»[514].

В середине июля сербская делегация посетила Совет по делам Русской православной церкви. В беседах в Совете и с членами Синода Московского Патриархата патриарх Гавриил заявлял, что он считает линию, занятую Москвой по отношению к югославскому правительству, правильной, выражал свое недовольство по отношению к Тито, говоря, что «мы хотели бы иметь во главе правительства не хорвата, а серба»[515]. Из всех членов сербской делегации лишь митрополит Скопленский Иосиф порой позволял себе недружественные высказывания. В дни работы совещания была достигнута договоренность об открытии московского подворья Сербской Православной Церкви – при храме святых апостолов Петра и Павла, с условием полного содержания этого храма и причта Московской Патриархией[516].

Вскоре после возвращения делегации в Белград, 9 августа 1948 г., митрополит Иосиф посетил советского посла А. И. Лаврентьева и от имени патриарха Гавриила и всех других приезжавших в Москву представителей Сербской Церкви «выразил сердечную благодарность за теплый прием, оказанный им… как патриархом Алексием, так и министром Карповым». Владыка Иосиф также сообщил, «что в составе югославской делегации было единогласие по обсуждаемым в Москве вопросам»[517]. После этого регулярные межцерковные связи из-за влияния конфликта Сталин-Тито надолго прервались.

7 февраля 1949 г. патриарх Алексий направил святителю Гавриилу письмо, в котором просил информировать о мероприятиях Сербской Церкви по реализации решений Московского совещания. Патриарх Гавриил получил это послание только 22 апреля через советского консула Иванова и 4 мая передал для отправки ответное письмо, в котором сообщил о публикации решений Московского совещания с комментариями в журнале «Гласник», отметив: «Мы не только что готовы, но и горячо желаем с великою Русскою церковью верно и тесно держать единство и ей оказывать всякое возможное сотрудничество в интересах Православия и Славянства. Но в таких условиях, когда нас держат в крепком оцепенении и постоянном третировании, мы не в состоянии выполнить наши обязательства, которые по вызову и положению имеем»[518].

Первосвятитель также осудил участие официальных делегаций Константинопольской и Элладской Церквей в Амстердамской ассамблее и подробно описал «отчаянное положение», в котором теперь находится «многострадальная Сербская церковь»[519]. В заключение патриарх Гавриил указал, что вынужден скрывать правду от иностранных журналистов и лишь Московскому патриарху с полной доверительностью излагает действительную ситуацию. С этим письмом Сербского патриарха были ознакомлены высшие советские руководители – И. В. Сталин, В. М. Молотов, К. Е. Ворошилов и Г. М. Маленков.