Русская эмиграция в Сербии XX-XXI вв. - [45]

И опять о Ракитине, вошедшем в историю сербского театра, и не только… Он режиссер, актер, педагог. Родился в небедной дворянской семье. Отец — судья Высшего апелляционного суда. В 1904 г. окончил в Санкт-Петербурге Императорское театральное училище.

Ракитин кончал курс у В. Н. Давыдова, пригласившего начинающего актера в экспериментальную студию МХТ на Поварской. Сыграл Скалозуба в «Горе от ума» и Курчаева — «На всякого мудреца довольно простоты». Остальные роли были незначительными. Возможно, пишет театровед Наталья Михайловна Вагапова, причиной такого охлаждения была дружба с Всеволодом Эмильевичем Мейерхольдом³³³. По мнению другого исследователя Петра Марьяновича, причина заключалась в слабой вере будущего доктора Дапертутго в актерские способности Ракитина³³⁴. Действительно, Ракитин вошел в театральную летопись, прежде всего, как режиссер.

К своим друзьям Ракитин относил Никиту Валиева, с которым открывал знаменитую «Летучую мышь». Считался своим в семье Качаловых. Водил знакомство с Гумилевым, Ахматовой, Ремизовым, Горьким, Куприным, Волошиным, Городецким, Зайцевым, Брюсовым, Книппер-Чеховой, Блоком и Вяч. Ивановым… В 1911–1918 гг. Ракитин работает режиссером в Александрийском театре, куда он был принят благодаря рекомендации Мейерхольда. Режиссерские работы Ракитина видели и в Суворинском и в Михайловском театрах. В северной столице он успел поставить не менее десятка пьес³³⁵.

В 1920 г. супруги уже в Стамбуле. Там Ракитин ставил пьесы «Пигмалион» (29 июля) и «Травиату (31 августа), пишет в местной прессе статьи, рецензии, например, о гастролях трупп Маргариты Фроман, Московского Художественного театра, о выставке художника Леонида Браиловского. Денег все равно не хватало. Жена пошла работать кельнершей в русский ресторан³³⁶. Получив приглашение от Никиты Балиева приехать в Париж к нему в труппу и от директора Белградского Народного театра Милана Грола, он все же останавливает свой выбор на столице Королевства³³⁷.

Приглашение не было случайным: Грол узнал о Ракитине от обосновавшейся в столице Королевства москвички Тамары Дейкархановой, игравшей в свое время в Москве у Балиева, вхожей в семью Качаловых. Итак, в 1920 г. он в Белграде: артист Ракитин становится служащим Министерства просвещения, в чьем ведении находились театры.

В 1921 г. Ракитин поставил «Смерть Тентажиля» Метерлинка, «Проделки Скалена» Мольера³³⁸ Тонкий исследователь русского зарубежья Эниса Успенская пишет: «Следуя Станиславскому, Ракитин поучал сербских актеров, что кроме простых сильных чувств… ненависти, любви, страсти, — существует и огромная сила нашего подсознательного чувства, сила, которая лишь нащупывается, но которую уже вполне можно выразить на сцене”. И актеры поняли его, они сумели, как выразился Ракитин, найти для Метерлинка “ту самую тонкую ноту”. Режиссеру шло на руку то, что сербские артисты были свежими и непосредственными, что их не коснулись искушения псевдомодернизма, как русских, прошедших сквозь лес вульгарностей разных Пшибышевских, Ведекиндов и проч. Это помогло Ракитину не только превратить актера в орудие своего творчества, но и помочь ему самому добраться до тайны собственного существа»³³⁹.

Первые спектакли позволили ему подтвердить свое мастерство и завоевать сердца поклонников своего таланта. В том же году он поставил «Травиату» Джузеппе Верди³⁴⁰.

Добавлю, что 29 апреля 1923 г. в «Манеже» была с успехом поставлена Ракитиным на сербском языке «Чайка». Исполнители — члены студенческого драматического театра³⁴¹. Как подсчитал П. Марьянович, Ракитин за первые пять сезонов осуществил в Народном театре постановки 40 драматических спектаклей и трех опер. Кроме того, в этот период он поставил несколько спектаклей в Сараево, где был на гастролях; один — в Академическом театре в Белграде; несколько пьес — в актерско-балетной школе³⁴².

Талант Ракитина признавался всеми, но критики тоже хватало. О русском режиссере так писал один из тогдашних театралов: «В Белградском Национальном театре работает уже 6-й год режиссер Ракитин. Воспитанный в духе Художественного и Александрийского театра, работавший в качестве начинающего режиссера под руководством Мейерхольда, он принес с собою на сербскую сцену лучшие сценические идеалы. И как он ни старается отречься от своих воспитателей, которым он обязан всем, и от багажа, с которым он вышел на режиссерскую дорогу, по счастью, быть может, помимо его воли, это старое сказывается в его работе и сквозит в том лучшем, что удается сделать. Дебютировал Ракитин постановкой “Смерти Тентажиля”, восторженно принятой сербской прессой. Прекрасная проникновенная работа. Из его русских постановок в Национальном театре следует отметить “Ревизора” в гротескных тонах и “Живой труп” (почему-то не с оригинальными цыганскими песнями). Из иностранных “романтиков”, проявив большую остроту, вкус к стилизации, уменье дать должное настроение, а иногда даже найти ритм, Ракитин, к сожалению, последнее время ставит почти исключительно веселые пустячки.

Правда, в постановках этих веселеньких комедий Ракитин обнаруживает много живости и нашел то, что так нравится публике, но и в них мы не видим ничего нового. Какая-то самоудовлетворенность и застылость сквозит на всех его позднейших постановках, а мы вправе были бы ожидать от него гораздо большего»