Русалочка в заколдованном озере - [7]

– Карась, – скромно представилась третья рыба. – Мое полное имя Ленивый Карась, но я не обижусь, если вы будете называть меня без этой глупой приставки «Ленивый».

– По-моему, эта приставка очень тебе подходит, – сказал король. – Прошу в замок, дорогая, – обратился он к Луизе. – Сейчас ты увидишь моего сына.

Стены замка переливались бриллиантами. Гонус появился совершенно неожиданно. Луиза даже не успела заметить, откуда он выполз. Сын короля надел черный цилиндр и галстук-бабочку, в которых, видимо, чувствовал себя не совсем уютно. Увидев Луизу, Молодой Уж заволновался. В жизни девочка оказалась еще красивее, чем на рисунке.

К сожалению, Луиза не могла сказать этого про Ужа. Она не любила змей, но этот Уж казался ей особенно противным. Она была воспитанной девочкой и ничего не сказала ни королю, ни Тонусу.

– Это мой сын, – гордо сказал король. – Видишь, какой красавец?! Любая змея согласилась бы выйти за него замуж. Но он почему-то решил жениться на девушке, – вздохнул Гринус.

– Меня зовут Гонус, – представился Молодой Уж, – а тебя?

– Луиза.

– Очень красивое имя.

Девочка пожала плечами.

– Я хочу, чтобы ты стала моей женой, – волнуясь, промолвил Молодой Уж. – Все уже приготовлено. Свадьба через два дня. Если хочешь, мы можем пожениться прямо сейчас.

– Но я не собираюсь замуж! – воскликнула Луиза.

– Как не хочешь? – удивился Гонус.

– Нет, – замотала головой девочка.

Гонус недоуменно посмотрел на своего отца.

– Не спеши, – сказал король, – ей надо немного привыкнуть, ведь она человек, а не змея. Пусть немного подумает.

– Мне незачем думать, – сказала Луиза. – Я не хочу замуж.

– Не обращай на нее внимания. Все невесты так говорят, – улыбнулся король. – Твоя мать тоже так говорила. Девочке надо отдохнуть. Правда, милая? – обратился он к Луизе.

– Я хочу домой.

– Тебе надо отдохнуть.

– Я хочу домой, – повторила Луиза. – Я соскучилась по родителям.

– Это невозможно, – сказал король.

– Почему? – чуть не плача, спросила девочка.

– Потому что все в подводном королевстве знают, что мой сын женится на тебе.

– Но я не хочу выходить за него замуж!

– Я говорю о своем сыне, а не о тебе! – в голосе Его Величества послышались металлические нотки. – Если он не женится на тебе, над нами будут смеяться. Это позор! Какая-то деревенская девчонка отказывается выйти замуж за моего сына!

Луиза опустила голову, из ее глаз полились слезы.

– Когда она плачет, она нравится мне еще больше! – восхищенно произнес Гонус.

Глава седьмая Старуха Хельга

Как только золотая карета скрылась из виду, ветер стих, небо опять сделалось голубым и запели птицы. В дом Луизы вбежала испуганная Эмма и рассказала ее матери, как у дома остановилась золотая карета, в нее села Луиза и умчалась в сторону леса.

– Карета была золотая, – волнуясь, говорила она, – и запряжена не лошадьми, а огромными лягушками! Правил каретой Уж, на голове которого блестела золотая корона!

Мать не хотела верить услышанному, а отец сразу помрачнел. Полдня он ходил по двору, не находя себе места, наконец, ничего не сказав жене, отправился в другой конец деревни, где жила старуха Хельга.

В небольшом домике старухи редко бывали гости. Жители деревни почему-то обходили его стороной, да и сама Хельга к ним не захаживала. Одни говорили, что она плохо слышит, а другие были уверены, что она просто злая старуха, которая никого не любит. Хельга жила одна, и казалось, что во всем мире у нее нет никакой родни. Может, оно так и было.

Художник постучал в низкую покосившуюся дверь, прислушался, но ему никто не ответил. Он постучал еще раз, на этот раз громче. Опять никто не ответил. И только после третьего раза он услышал за дверью глухой скрипучий голос:

– Не заперто. Чего стучать-то?!

Художник переступил порог домика и оказался в маленькой комнатке, которая, судя по обстановке, одновременно служила гостиной и кухней. Хельга сидела на низком табурете и держала в руках кусочек черствого хлеба, который раз за разом откусывала и долго, старательно пережевывала.

– Здравствуйте, – поклонился художник.

Старуха ничего не ответила, даже не пригласила сесть. Впрочем, садиться было некуда.

– Я пришел к вам за помощью, – грустно сказал художник, вздыхая.

– Ко мне редко кто приходит, – не то с насмешкой, не то с обидой в голосе произнесла Хельга.

– Люди вообще теперь редко встречаются друг с другом, – сказал художник, пытаясь скрыть смущение, словно чувствуя свою вину за то, что он раньше никогда не переступал порог домика...

Старуха ухмыльнулась.

– Ты думаешь, я не знаю, почему ко мне никто не ходит?

Отец Луизы пожал плечами. Мол, откуда мне знать?

– Все считают, что я ведьма, и боятся меня. Хельга захохотала. Смех ее был глухой и неприятный.

– А ведь я и в самом деле ведьма! – перестав смеяться, сказала она.

Художник промолчал. «Як тебе потому и пришел», – мог бы сказать он, но промолчал.

– Говори, что привело тебя ко мне? – пристально посмотрев в глаза художнику, произнесла Хельга.

– Вы многое знаете, – волнуясь, начал художник. – Скажите, может такое быть, чтобы Уж похитил девочку?

– Так ведь Ужи бывают разные, – усмехнулась Хельга. – Некоторые в лесу живут, некоторые – в воде.