Русалочка и морские привидения - [15]

Привидения опустили головы. Таких способностей в себе раньше не замечал даже Кринтон.

– Поскольку дело для нас новое, газету придется писать от руки, – уточнил Дарминдот.

Привидения еще ниже опустили головы. Во-первых, далеко не все из них умели писать вообще, ну, а писать без ошибок – этим, похоже, не мог похвастаться никто. А что же это за газета, в которой в каждом слове по ошибке? Это получается какая-то черновая газета. А когда ее переписывать начисто?

И тут опять спас положение Кринтон.

– Я знаю, кто может выпускать газету, – уверенно произнес он.

Все снова посмотрели в его сторону.

– Кто? – нетерпеливо спросил Дарминдот.

– Изнород, – ответил Кринтон.

– Действительно, – зашумели привидения. – Ведь он учитель. Уж он-то сможет писать без ошибок! Лучше его никто не справится с этой работой.

Послали за Изнородом.

Учитель появился через полчаса, несколько сконфуженный и растерянный. Очевидно, он решил, что Дарминдот каким-то образом узнал, что Изнород рассказал Терноту о его богатстве, и теперь учителя ждет наказание.

Однако, узнав истинную причину того, зачем его позвали, Изнород повеселел и принял независимое выражение лица.

– Это очень ответственная работа, – сказал Дарминдот учителю. – Мы возлагаем на тебя большие надежды и должны показать этим рыбам (как вы уже, наверное, заметили, всех морских жителей привидения почему-то называли одним словом: рыбы. Может потому, что рыб было больше, чем других обитателей моря?), мы должны показать этим рыбам, – сказал Дарминдот, – что можем обходиться и без их услуг.

Изнород внимательно выслушал мудреца и неожиданно произнес:

– Но я ведь тоже могу писать рассказы. И у меня это должно получиться не хуже, чем у Кринтона. Даже лучше, – тут же уточнил он. – Ведь я же ученый и перечитал множество всяких полезных книг.

– Это еще ни о чем не говорит, – обиделся Кринтон.

– Еще как говорит, – возразил Изнород.

– Не говорит!

– Говорит!

Они бы, наверное, спорили до бесконечности, если бы в их спор не встрял Дарминдот.

– Кринтон прав, – сказал он. – Тот, кто любит хорошо поесть, не обязательно хороший повар.

– Тогда я не буду переписывать его рассказы, – заявил Изнород.

– Почему? – удивился Дарминдот.

Изнород молчал.

– Это очень почетная работа, – сказал Дарминдот.

– Что же в ней почетного, – хмыкнул Изнород, – переписывать чужие слова.

– Кажется, ты просто не понял всей важности этого мероприятия, – попытался уговорить учителя Дарминдот. – Ведь даже не важно, кто какую работу будет выполнять. Главное, чтобы мы могли показать этим рыбам, что совершенно обходимся и без них.

– Если не важно, кто какую работу будет выполнять, то почему тогда Кринтон должен писать рассказы, а не я? – спросил Изнород.

– Потому что он первый предложил свои услуги, – ответил Дарминдот.

– Но если бы в это время я был здесь, я бы мог раньше него предложить свои, – возразил Изнород.

Дарминдот немного подумал и сказал:

– Ладно, мы сделаем вот что: каждый из вас к завтрашнему дню напишет по одному рассказу. Чей окажется лучше, тот и будет дальше этим заниматься. Но ты, – обратился Дарминдот к Изнороду, – при любом исходе должен будешь потом выпускать газету. Идет?

– Идет, – кивнул головой учитель и вдруг спросил: – А можно рассказ написать в стихах?

Он был уверен, что Кринтон стихов никогда не напишет.

– В стихах? – растерялся Дарминдот.

– Да, можно ямбом, можно хореем.

Дарминдот понятия не имел ни о ямбах, ни о хореях.

Он поморщился и сказал:

– Честно говоря, я не очень люблю стихи.

– И я, – покачал головой Нейрон.

– И я, – вздохнул Галис.

– И мы, – сказали и другие привидения.

Оказалось, что стихи любит один Ландон (если, конечно, не считать самого Изнорода, но он, впрочем, своего отношения к поэзии не высказывал).

– Нет, – сделал вывод Дарминдот, – писать надо в более доступной для большинства форме.

Глава одиннадцатая ЗАВЕТНЫЙ КЛЮЧИК

Когда привидения покинули дом Дарминдота, старик тяжело вздохнул и сказал детям, которые в это время находились подле него:

– Устал я, нет больше сил ни подняться, ни даже газету читать. Видно, считанные дни остались мне жить на этом свете.

Лион и Ливея промолчали, глядя куда-то в потолок, а Пион попытался утешить отца.

– Ну что ты, – сказал он, – я слышал, привидения живут значительно дольше, чем ты уже прожил.

– Может, где-то и живут, – с нежностью глядя на сына, произнес отец, – но это еще ни о чем не говорит. Я чувствую, как уходят мои силы, и знаю, что они больше не вернутся ко мне.

Старик обвел глазами комнату.

– Не убрано у нас, – вздохнул он. – Придется вам заняться уборкой. Завтра к нам опять придут. Что они о нас подумают?

– Подумают, что ты болеешь и тебе трудно убирать в комнате, – мрачно произнес Лион.

– А еще они могут подумать, что у меня нет детей, – с мягким упреком промолвил старик.

– У некоторых в доме бывает и похуже, – проворчал Лион и, подмигнув Ли- вее, направился к выходу.

Сестра, ничего не понимая, бросилась за ним.

Когда они закрыли за собой дверь, она недоуменно спросила:

– Куда ты собрался? Ты что, забыл, что Тернот говорил все время быть рядом с отцом?!

– Т-с-с! Не шуми! – тихо сказал Лион и приложил ухо к двери.