Рус. Заговор богов - [99]

Закончил импровизированное совещание, где, кстати, узнал, что Андрея свалило близкое колебание Силы Гидроса большой мощности, – так раньше эльфы справлялись с драконами: не каким-либо узором, а подбирая периодичность изменения Силы, – ядовито посоветовал другу просыпаться, а то в том дарковом Золотом доспехе никто его разбудить наверняка не может (вызвать Грацию и старых друзей-разведчиков Рус не удосужился, а сами они не «звонили»); и решительно направился в Храм, куда поисковый амулет манил его, как голодного борка мешок свежего ячменя.

Изнутри дом показался больше, чем снаружи. Стены были изрисованы незнакомыми рунами, напитанными Силой Лоос. Некогда единое пространство разделено свежими деревянными переборками с дверными проемами, завешанными звериными шкурами. Чувство опасности вопило, но Рус упрямо шел, смело откидывая загородки. Сзади, шумно дыша, следовали Леон, Архип с перевязанной головой и Ганурий. Наконец была откинута последняя шкура. Из глубины помещения мигнул трепетный свет факелов, и Рус сразу открыл огонь из давно заготовленного «пулемета». Оборотня, сидящего в засаде прямо за меховой перегородкой, смело. Отбрасывало и остальных. Точное количество Рус не считал, но оценил примерно с десяток.

Четверых лоосок, стоящих в центре Храма, прикрывающих алтарь – грубо отесанный испещренный рунами камень размером локоть на локоть, с углублением – жертвенной чашей, пули свалить не могли. Они держались спокойно, полыхая перламутровой защитой, а поисковый амулет тянул за их спины, куда-то в направлении гранитного куба. Рус прекратил стрельбу и приблизился к женщинам, внезапно вспомнив, что именно они держали защиту от мощной структуры Отига.

– Гнатик! – позвал отец. Ответа, разумеется, не дождался и попытался было раздвинуть зеленоглазых девушек, но вдруг позади себя услышал знакомый голос:

– Не переживай за свое чадо, Чик…

Резко обернулся, наставил «пулемет», но от неожиданности едва не открыл рот. Он узнал мысленно давно похороненную срединную жрицу Веронию, специалистку по «любви».

– Мы желаем ему только добра, а ты зачем-то пришел к нам с оружием. Друзей злых привел… зачем?

Леон в это время поливал структурами тонкую перламутровую пленку, не пускавшую его и остальных в алтарный зал, рубил деревянную перегородку – бесполезно. Прозрачная материя была прочнее твердейшего камня. От человека не доносилось ни звука, но по искореженному злостью лицу легко угадывались самые отборные ругательства.

– Отдай. Мне. Сына, – раздельно произнес Рус.

– Бери, – пожала плечами Верония. – Твой сын, тебе решать…

Рус не дал ей договорить. На всякий случай пальнул из «пулемета» – бесполезно (девушка огорченно подняла брови и сожалеюще покачала головой. С ее лица не сходила добрая горькая улыбка, как бы укоряющая: «Эх, Чик, Чик… неразумное ты дитя…»), осторожно повернул голову и бочком, стараясь не упускать из виду Веронию, придвинулся к четырем жрицам. Вытягивая шею, ему удалось заглянуть за их спины. Там, куда манил его амулет, никого не было…

– Где?! – взревел он, создавая «отражатель» и давя им на защиты коварных баб.

От переизбытка встречной Силы структура разрушалась, но он создавал новые и новые… женщины внезапно расступились, и Рус по инерции упал грудью на алтарь. Если бы несчастный отец нормально соображал, если бы тяжесть обмана не заволокла ему разум, то он сумел бы уклониться, но случилось то, что случилось. Сверху навалилась неизвестная структура, которая брезгливо плевала на его «отражатель» и намертво прижала тело Руса к камню.

– Ты принял наилучшее решение, Чик. – Верония как-то незаметно оказалась перед его лицом. За ее спиной теперь виднелся другой проход, так же затянутый прозрачной перламутровой пленкой. – Посвятиться Богине – честь не только для твоего сына, но и для тебя! – торжественно заявила она. И не было в ее голосе ни капли сарказма.

– Я посвящен Величайшей, – зло выплюнул Рус. – Где Гнатик, скотина?!!

– Нехорошо обзывать красивую девушку, – заметила жрица, вытаскивая из складок белой туники маленький серебристый нож. – И некрасивых тоже неприлично.

– Ха! А ты не боишься, что все повторяется, богиня? – Верония и ухом не повела. – В тот раз эльфы приносили меня в жертву, теперь ты. А помнишь, что с тобой в итоге случилось?

– А что же ты имя не называешь, Чик? Ну, произнеси: Ло-ос. Ну же! Можешь Лань-я. Пресветлая не обидится. – Рус, озлобленно зыркнув очами, отвел взор. Счел за лучшее промолчать. – Никак боится наш храбрый раб? – мягко пожурила Верония и обратилась к жрицам: – Сестры, создайте круг.

– Может, ответишь, где Гнатик? – судорожно спросил Рус, с отчаянием следя за жрицами, будто бы специально шагающими медленно-торжественно. А может, не «будто», а так надо? Ритуалы суеты не терпят.

– Отчего же не ответить? Он возле Древа Лоос. Воссозданного Древа. Далеко отсюда. Но не волнуйся, вы скоро встретитесь.

– Я Величайшей посвящен, кукла зеленоглазая! – выкрикнул Рус, делая еще одну попытку освободиться. – Обряд пройдет без моего согласия, а значит, Гея не меня, а твою… хозяйку прибьет! – Верония промолчала, а девушки между тем уже сцепили руки, окружив ее и Руса. Им, четверым, пришлось вытянуться в струнки, дабы объять двоих взрослых людей. Их число явно убавилось. Не может быть, чтобы так и было рассчитано.