Рус. Заговор богов - [98]

– Разбудить! – скомандовала Верховная жрица одному из своих спутников, кивая на Руса. – Остановить кровь! – приказала другому, переводя взгляд на Архипа, и в сопровождении третьего побежала к Андрею.

Миновали каменный вал, который скрипел и давил на тонкую зеленую пленку, а она стояла прочно, ровно, как бы с презрительным небрежением, и приблизились к недвижимому Андрею.

– Буди разведчиков! – сказала, как отрубила, Грация и склонилась над головой мужа.

С посоха сорвалось веселое сочно-зеленое пламя, охватило голову Андрея и… бессильно стекло с капюшона и маски Золотого доспеха. Грация обиженно взвизгнула, словно была десятилетней девочкой, и принялась судорожно ковыряться под маской, ища крепления. В это время у Отига кончились силы, и земляной вал опал, рассыпавшись каменной крошкой. Вслед за этим, мигнув, пропала защита лоосок. Четверо жриц, широко распахнутыми ртами натужно глотая воздух, опустились на землю.

Грация, выплевывая ругательства, стала дергать неподдающиеся крепления с утроенной силой.

– Помочь, девица? – послышался насмешливый женский голос, говоривший с едва уловимым мягким акцентом.

Грация, схватив посох, резко обернулась. Перед ней стояла зеленоглазая красавица, одетая в бирюзовую гроппонтскую тунику с роскошной вышивкой. У Верховной жрицы Эледриаса невольно перехватило дух. В детстве она обожала лоосок. Позже, после того, как на нее повесили рабский ошейник, стала ненавидеть и бояться. И сейчас, к своему стыду, вновь испытала чувство страха, смешанного с восхищением. Такое чувство часто встречается у детей и влюбленных.

– Я – Хакара, жрица Ланьи. Не переживай, милая, я смогу справиться с застежками. И не такую амуницию с мужчин снимала, – вздохнула с притворным сожалением. Мягко отодвинув оторопевшую Грацию, девушка села на колени рядом с лицом Андрея.

Внезапно в лооску, вернее, в ланитку, ударилась структура, похожая на зелено-желтую стрелу, – производная от Силы Эледриаса – и отскочила от быстро вспыхнувшей перламутровой пленки защиты. Обе служительницы: Ланьи и Эледриаса, повернулись в сторону выстрела. Подмастерье Освобождающий, находясь от них шагах в десяти, создавал еще одну структуру. Иронически покачав головой, Хакара взмахнула рукой, и юношу снесло внезапно поднявшейся короткой бурей. Грация успела заметить, как в момент образования структуры из дома вытягивался жгут Силы и терялся где-то в районе живота магини. Это живо напомнило ей пуповину, питающую и одновременно держащую мульскую девушку на привязи. Грацию словно окатили ледяной водой, заставив очнуться. Недолго думая, забыв о всех выученных структурах, она со всей силы треснула противницу посохом по голове. Жреческий предмет пробил защитную пелену, которую Хакара создавала необычайно ловко, практически инстинктивно. Посох пробил пленку и с гулким звоном встретился с головой. Зеленые глаза красивой девушки смешно забегали, и Грация, почти без замаха, повторила удар. Потом еще. И еще. Войдя в раж, мстя за свой страх и унижение, Верховная жрица Справедливого била и била потерявшую сознание служительницу Пресветлой. Остановил ее осторожный голос:

– Грация! – Девушка, тяжело дыша, обернулась. Позади нее стоял уставший Саргил в порезанной в нескольких местах, окровавленной кольчуге. – Она уже никому навредить не сможет, остановись. Надо вызволять наследника. Я помогу? – спросил, опускаясь к лицу Андрея. – Дарковы крепления, – пробормотал, зацепив пальцами неподдающиеся крючки.

– Да, Саргил, помоги, – с запозданием ответила девушка. – А Ермил как?

– Жив. Скоро встанет. Эк он нас стравил, сволочь! И амулет не помог.

– Ой! Мне надо проверить Нистангула, эта… шлюха сильно его приложила. – С этими словами Грация собралась уже пойти в сторону несчастного подмастерья, совершенно не обратив внимания на фразу Саргила, как вдруг из дома раздался рокочущий грохот. – Быстрей поднимай Андрея! Это Рус, его структура ревет… Дарки! – Нахмурив лоб, Грация приняла трудное для себя решение. – Я пошла в дом, пока никто не ожидает. Вы сразу за мной! Да, прирежь тварь, пока не очнулась. – Еще что-то пробормотала и, не слушая возражений, скрылась за шкурой входа.

Однако Саргил расслышал:

– На мужа моего позариться посмела, борчиха зеленоглазая…

Рус очнулся сразу, как только структура «снятия усталости» из арсенала Освобождающих (а до них – один из подобных узоров каганов) коснулась его лица.

– Спасибо, э… – вспомнить-то он все вспомнил, но имя конкретного подмастерья Освобождающего вылетело из головы.

– Ганурий, – подсказал парень, эндогорец по происхождению, немного смутившись. – Мне еще Архипу надо кровь остановить и уважаемого Леона будить…

– Ага, иди, парень. – Имя снова забылось. Голова раскалывалась от «звонков», и он ответил всем сразу.

За Архипа не волновался, минувшая битва стояла перед глазами. Парень заливается кровью из-за скользящего ранения головы – Рус отмахнулся от неторопливого оборотня рукоятью кинжала. Еще пожалел тогда о собственной непривычной медлительности. И позавидовал силе лооски, крутящей полуторником как вязальной спицей, ее прочной, не прокалываемой тунике. Теперь, конечно, узнал в женщине Леона и радовался, что не смог пробить кольчугу.