Рус. Заговор богов - [53]

– … Да пребудет с вами богиня удачи! – закончил Рус и быстро покинул судно. Не любил он долгие прощания, а тем паче официальные выступления.

Разведчики (или послы – смотря по обстоятельствам) прочитают «свитки», оставленные в «отражениях» их душ, и прибудут в империю вполне подготовленными. Пасынок Френома был уверен в прилежании своих подданных, в их умении и способности усвоить необычные сведения. Честно говоря, изучив память заморского мага, он и сам пребывал в некотором недоумении.

Штатный корабельный маг-Дующий, офицер флота Его Императорского Могущества, был представителем поморского народа хайве. Родился он в бедной семье рыбака, на побережье Великого Моря. Жили они не то чтобы голодно, но на грани. Ютились в хлипкой хибаре. Их северный край населен был мало: от одной семьи до другой – день ходьбы. Или под парусом идти, или зимой по льду на буере скользить – тоже почти целый день. Благо озер кругом было не счесть. «Хайве» так и переводились на мульский – «люди воды». Единственный на всю округу Храм, посвященный Эолу, находился от дома семилетнего мальчика очень далеко, на расстоянии целой декады. И если бы не свадьба старшей сестры, то неизвестно как сложилась бы судьба будущего мага-Дующего, офицера имперского флота в чине мастера Силы.

Хвала богам, местный служитель Эола был молод. Его сердце еще не успело зачерстветь, тело заплыть жиром лености, а душа избавиться от рвения в служении Сильнейшему и императору. Хотя он сам и не был склонен к Силе, но умел различать колебания сущности родного Бога, принявшего заботу о его душе. Сразу после обряда бракосочетания жрец подошел к брату невесты, крепко, можно сказать властно, сжал мальчику худое плечо и со словами: «На этом чаде лежит Знак Эола. Именем императора и по воле Сильнейшего, я увожу этого мальчика. Теперь он принадлежит государю и ордену Дующих», – вышел с обомлевшим от счастья ребенком из Храма, шагнув в иной, сказочный мир.

Да, именно так вспоминал те события маг-офицер: на протяжении всей долгой поездки в санях, крытых отлично выделанными шкурами больших оленей, мальчика переполняли восторг и гордость. И ехали они почти без остановок, на каждой почтовой станции, без очереди, меняли лошадей «именем императора». Отдыхали, ели, спали прямо в санях, завернувшись в теплые шкуры белых бергатов. Много позже, став полноправным магом и солидным мужчиной, бывший рыбачок узнал, что особо спешить жрецу не было необходимости. Торопясь, молодой человек решал личные вопросы. Почему бы не воспользоваться оказией в виде найденной «жемчужины»? Слова «именем императора» порой творили чудеса невероятнее иных структур из любой Силы – жрец купался в их величественном звучании. И он мог себе это позволить: в необъятной северной глуши, где количество семей можно было пересчитать по пальцам одной руки, отыскать склонного к Силе – словно на самом деле со дна моря жемчужину добыть. Редкую, черную. Причем в том месте, где и пустые-то моллюски были редкостью.

Грустил ли ребенок о родителях? Почти нет – и Рус, просматривая тот этап жизни мага, не удивлялся. Сначала, по пути в ближайший орден Дующих, практически не умолкал словоохотливый жрец, при близком знакомстве оказавшимся человеком, знающим кучу интереснейших историй. Потом настал черед ордена. Рыбак народности хайве превратился в ученика по имени Кан Хай, которому стало совершенно некогда вспоминать об отце – редко бывавшем дома и всегда пахнувшем надоевшей рыбой, недосуг было думать о постоянно хлопотавшей по хозяйству матушке. Даже мысли о сестре-отроковице (за неимением братьев – лучшему другу) приходили все реже и реже. «Как она там в чужом доме? В первый же отпуск непременно к ней съезжу, видит Эол, как я это хочу!» – думал, однако не поехал. Появились другие интересы.

Если мальчика из северной глуши подавило множество больших каменных зданий и обилие народа, когда каждый, как представлялось юному ученику, так и норовил толкнуть, наступить на ногу, перегородить дорогу, обозвать, подколоть, посмеяться над «гагарьим птенчиком», то Руса поразила орденская система обучения. Во-первых, ученики-первогодки в большинстве своем были в возрасте семи-девяти лет, почти все из бедных семей, а потому – неграмотные. Так что в школе кроме наставников-магов, характерных для любого аналогичного заведения по эту сторону Океана, преподавали и учителя как бы общего профиля, не склонные к Силе. Во-вторых, время обучения составляло не три-четыре года, а минимум десять лет.

Этот срок был связан с необходимостью обучения общеобразовательным предметам, кои архейские дети просвещенных стран проходили в домашних условиях. В империи ни о какой проверке на архейство и речи не шло – принимали всех склонных к Силе, вне зависимости от происхождения, богатства, нации и социального статуса, – и Рус быстро догадался, что долгое обучение студентов вытекало из главного – на тот континент не ступал Френом, и магия развивалась на фоне низких, то есть обычных человеческих, волевых качеств, без примеси божественной крови.

И мульцы великолепно справились! Они создали общегосударственную систему орденов с единой схемой обучения. Опытный морской офицер Кан, мастер Дующий, общавшийся со многими склонными к иным Силам, точно знал, что Бурлящих, Горящих и Сыпучих в императорских школах учат примерно одинаково, разумеется, с учетом особенности той или иной Божественной Силы. Все структуры как бы складывались из универсальных модулей – довольно простых по отдельности, что сильно облегчало освоение структур любым, даже самым «слабовольным» магом. Но и Волю развивали. Мульские занятия по погружению не шли ни в какое сравнение с обучением трансу в любом ордене ойкумены.