Рус Четвертый - Этруск - [106]

— Правильно изрекаешь, молодой, но лучше в это дело не лезь, себе дороже. Мне можно, я на границе.

— Когда будешь объяснять строй, десятник! — прорычал Ростичар, самый ненавистник гроссовцев (почти всю его семью вырезали или отравили).

— Да, отвлекся. Простите, парни, накипело. Слушай сюда! Тактика простая. Их много, не меньше десяти сотен будет, могу поспорить, а нас две наши, княжеские, да три ополчения итого пять.

— Ополченцы… — поморщился молодой Люболан.

— Это ты зря. Все — бывшие вояки, да поросль, которых пока из дома не выпустили, но умений уже нахватались и без склонности к Призыву никого нет. Сила! А пирены мелкие, вот как ваш товарищ, как тебя?

— Рус.

— Один на один не лезут, гурьбой нападают, но нам это даже лучше — гоняться не надо. Главная задача нашего строя — держать общую защиту, вклиниться в их лаву, расстрелять магов — они позади держатся, а потом рассыпаться по одному, чтобы соседу не мешаться и рубиться. Побегут как зайцы, проверенно! Тысяча на пятьсот — расклад в нашу пользу.

— А если две на пятьсот? — поинтересовался Эрлан.

— Тогда сложнее, — нахмурился десятник, — разведка сказала пять сотен, значит, удваиваем — больше в астрале не размажешь… Френом с нами, парни! Пусть порадуется хорошей драке!

Десяток Димигрида поставили на левый фланг «клина». Держать строй на левом фланге значит скакать одним темпом, следя за тем, чтобы рог твоего единорога находился в трех локтях левее крупа переднего-правого животного; ни приближался, ни отдалялся. Руса поместили в центре десятка, отделив от кромки строя девятью — десятью всадниками, то есть в глубине левого крыла «клина». Не раскрывая инкогнито, князь все же приберег принца от глупых случайностей, да и сам находился не впереди, а в центре.

По раскисшему полю единороги скакали не быстро, что не очень хорошо, но и противник находился в таких же условиях, что успокаивало. Скоро, через статер орда выскочит из низины, рассыплется в лаву и тогда раздастся команда «Строй!». Надо призвать Духов, дать им приказ на «единение» и еще внимательней держаться переднего-правого всадника, не обращая внимания на стрелы и огненные структуры. «Кто выпадет, парни, тому первому конец и товарищей подведет. Будьте уверены — не пробьют они общую защиту!», — наставлял Димигрид. Когда «клин» войдет в лаву, надо не обращать внимания на вопли степняков, а слушать приказы своего полусотника. Он указывает цель — мага, по ней и стрелять залпом. Хоть одна стрела со Знаком, да доберется. Подавив всех склонных к Силе, а их в тысяче не больше двадцати — тридцати, рассыпаться самим (после приказа!) и давить и давить, пока не побегут.

— На самом деле все не так гладко, но на то она и война. Восхвалим Френома, парни, порадуем Его! — такой своеобразной молитвой, уже скача в «клине», десятник закончил наставление. Как раз проезжали мимо сгоревшего поселения, напомнившего Русу кадры военной хроники с голыми печными трубами и пеплом. «Сволочи…», — в душе поднялась злость.

Казалось бы, что сложного в соблюдении дистанции? Но когда появились первые степняки, раздалась команда «Строй!» и Духи создали единое целое, то Руса охватила эйфория атаки. Он как и все заорал «Френом!!!», выхватил Ромула и Рема и еле-еле удержался, чтобы не выскочить, не порубать всех врагов одним махом. И был не одинок. Серый купол защиты над клином дергался то там, то сям, особенно в тылу, где собрались ополченцы. Рус почувствовал себя непобедимой машиной, танком, где сам был и винтиком и командиром одновременно.

«Мы всех порвем!!!», — душа зашлась в упоении, мысли буквально ревели, заглушая не только вой степняков, но и приказы командования. Он не заметил, как они оказались в центре вражеских воинов, не обратил внимания на лавину огня, которая все же выжигала то одного, то другого дружинника, не видел стрел, которые хоть и по одной из тучи, но добирались до этрусков и, хвала богам, пока бессильно стучали о кольчугу…

Эрлан решился чуть-чуть нарушить строй, дотянулся до принца и отвесил ему хлесткую пощечину.

«Первый раз принц в боевом строю, как я раньше не подумал! Сильно захватило его «боевое безумие», будто и не Хранящий! А где склонность к Силе!?», — только сейчас обратил внимание на отсутствие легких колебаний Силы Геи.

— А? Что? — принц очнулся и надо отдать ему должное, мгновенно разобрался что к чему, — чуть с ума не сошел, спасибо Эрлан, — говоря это, спрятал мечи, сноровисто выхватил лук и на приказ «второй слева в белом колпаке, навесом, стреляй!» пустил стрелу.

Эрлан готов был поклясться, что именно его стрела сбила мага, преодолев защитный «кокон пламени», а в стреле вместо Знака, стерев его, сидели два Духа. Какие именно — не разобрал. Дальше — больше. Рус действовал с невообразимой пластикой. Плавно и в то же время невероятно быстро доставал стрелу, приставлял и стрелял одним слитным движением. Наполненная Духами стрела обязательно находила цель. Эрлан не видел ни альганов, ни каганов иначе непременно бы узнал их стиль. От изумления он, опытный воин сам забыл о стрельбе. Вдруг принц оскалился и «доверенный телохранитель» вздрогнул от этой «улыбки». Волк перед прыжком или еще более опасный хищник.