И как ни жаль, горестно подумала Света, но кое в чем он прав.
— Теперь я все сказал, — объявил Ульф. — Мне придется оставить сходни — потому что мои люди скоро начнут возвращаться на борт. Ты ведь не сбежишь с корабля, Свейтлан?
А он, наверно, ещё и ложь чует, подумала она, с опаской глядя в янтарные глаза.
И молча качнула головой.
— Но. Найн.
— Хорошо, — пробормотал Ульф.
А затем стремительно вышел.
***
День уже перевалил за полдень, и тени, которые отбрасывали корабли на волны, игравшие бликами, начали удлиняться. Развернулись в сторону берега….
Ульф, сбежав с причала, вышел на маленькую площадь, заставленную прилавками. Дошагал до лавочки в угловом доме, хозяин которой торговал тканями из Эласа и Ормана — и толкнул тяжелую дверь, окованную железом.
Вскоре он уже взбежал обратно по сходням «Черного волка», держа под мышкой мягкие рулоны тканей — и неся в руке сверток из холста, с шелковыми нитями и всем остальным, что нужно для шитья. Нырнул в свою каюту, бросил все тряпки на постель.
Свейтлан, стоявшая у оконца, при его появлении развернулась. Посмотрела насторожено и внимательно…
Ульф сделал в её сторону три длинных шага. Сказал, замерев на расстоянии вытянутой руки от девушки:
— Я не спросил… в твоем мире у тебя был жених, Свейтлан?
И по тому, как дрогнули её губы, как она выдохнула — презрительно, горестно и зло одновременно — понял, что был.
А возможно, даже не жених, вдруг мелькнуло у него.
— Или муж? — торопливо спросил Ульф. — Ты была там замужем?
Света уже собиралась покачать головой — но замерла. Может, изобразить печаль по потерянному супругу? Вдруг удастся обмануть, и это удержит Ульфа на расстоянии какое-то время? Она тем временем узнает ещё что-нибудь. И немного осмотрится. А там видно будет.
И Света, высоко вскинув голову, горестно и царственно кивнула. Вздохнула с надрывом, скуксилась.
Врет, недовольно подумал Ульф, глядя на неё. Или уже потеряла девственность со своим женихом, а теперь решила прикрыть это байкой про мужа — или надеется, что он не тронет чужую жену.
Зря надеется.
— Твой муж остался в другом мире, — объявил он. — Здесь, в истинном Мидгарде, ты свободна.
Ага, свободна, проскочила у Светы мысль. У неё теперь полная свобода от всего — от дома, от знания языка, от денег…
Ульф не уходил. Стоял рядом, беззастенчиво её рассматривая. Света, вспомнив наконец о хороших манерах, ткнула пальцем в яркие рулоны, сброшенные им на меховое покрывало. Подчеркнуто медленно склонила голову, решив в этот раз обойтись без слов — все равно местного языка не знает.
— Все нужное для шитья найдешь в свертке, — бросил оборотень. — И лучшей благодарностью будет, если позволишь коснуться твоей руки.
Времена здесь вроде не те, чтобы кавалеры дамам ручку целовали, напряженно подумала Света.
С другой стороны, ясно, что Ульф будет делать попытки добраться до тела, которое наметил себе в жены. Именно тела — потому что с ней самой, как с человеком, он не знаком.
Самым разумным было отказать. Но…
Но ей уже и самой стало любопытно, что Ульф собрался делать с её рукой. Границ дозволенного в её мире это не нарушало. Да и здесь — вряд ли. Все-таки в парандже по улицам тут не ходили. У женщин, которых она видела в городе, даже волосы не были прикрыты.
И Света решилась — в основном из-за любопытства. Протянула руку царственным жестом, словно подставляя её для поцелуя.
Оборотень быстро схватил ладонь. Затупленные вершинки когтей прошлись по коже, не оцарапав, но чувствительно щекотнув. Потом Ульф сжал её пальцы, сделал крохотный шажок вперед, оказавшись ещё ближе — и поднял руку Светы к своему лицу. Потерся щекой о тыльную сторону ладони, тихо сказал:
— Мягкая кожа, красивые ногти. Ты не занималась тяжелой работой. Твой отец был богатым человеком?
Света качнула головой.
— Но. Найн.
Ульф вскинул брови — но промолчал. Щека по-прежнему касалась её ладони. Ноздри у оборотня чуть подрагивали…
Интересно, о чем он сейчас думает, скользнуло в уме у Светы. Или просто принюхивается? Все-таки оборотень…
Красивая, с мягкими руками, но дочь бедного отца, подумал Ульф. Может, была наложницей у кого-то побогаче? Это все объясняет — и горечь на её лице после вопроса о женихе, и попытку притвориться чьей-то женой.
— Я женюсь на тебе, — пообещал он. — Честно, как положено.
Пора это прекращать, решила Света. Иначе он прямо сейчас приступит к обещанному — и начнет при этом с финала, с брачной ночи…
Она попыталась отдернуть руку, но Ульф стиснул её пальцы. Короткое мгновение удерживал ладонь, глядя ей в глаза. Потом с ухмылкой отпустил. Распорядился низким голосом:
— Шей платья.
И снова ушел.
Света, как только дверь за ним захлопнулась, нервно сжала в кулак ту самую ладонь, которой оборотень касался. Потерла её другой рукой.
Ладонь все ещё помнила ощущение от прикосновения к его коже. Жесткой, чуть колючей — то ли от короткой щетины, то ли от оборотневой шерсти.
Может, она позволила ему слишком много? С другой стороны, он всего лишь подержал её за ручку.
И как только этот Ульф захочет чего-то большего, она его возненавидит. На этом все кончится, как для него, так и для неё.
А теперь следовало заняться делом.
