Румыния и Египет в 1860-1870-е гг. Письма российского дипломата И. И. Лекса к Н. П. Игнатьеву - [13]

Отъезд Нубар-паши[71] еще не решен окончательно, но вице-король сказал мне, что он все-таки не намерен отказаться от тех прав, которые он желает приобрести от Порты и о которых уже идут переговоры между Киамиль-беем и турецким министерством.

Получив приглашение Лессепса[72] осмотреть Суэцкий канал, я еду завтра в Саид-Порт в сопровождении Рейзнера, генерального консула Голландии и вице-президента Общества прорытия Суэцкого канала.

С отличным почтением и глубочайшею преданностию имею честь быть Вашего Превосходительства покорнейшим слугою

И. Лекс

Каир

27 февраля/11 марта 1867 г.

Многоуважаемый Николай Павлович.

Нубар-паша вероятно уже был у Вас и объяснил Вам намерения вице-короля. Во всяком случае, я считаю важным сообщить Вашему Превосходительству, что Измаил-паша весьма недоволен Портою, которая в благодарность за то, что он спас ее от разрушения[73], не хочет даже согласиться на те незначительные права, которые он желал получить для Египта.

Его Светлость отправил уже депешу в Константинополь, в которой он решительно объявляет, что в случае, если Порта не согласится на удовлетворение его просьбы, он намерен: 1) вывести войска из Кандии, 2) оставить Геджас[74] на собственный произвол, 3) перестать платить трибут[75] и 4) увеличить свои требования. Из этого Вы видите, что перчатка уже брошена, и что мы достигли того, что Вы желали, то есть разрыва Порты с вице-королем. Что же касается до второго Вашего желания, а именно ссоры Франции с Англией, то и это весьма скоро будет, так как обе эти державы никогда не сойдутся в политике своей относительно Египта, который может привести их даже к окончательному разрыву.

Я только что вернулся с Суэцкого канала, где мне сделан был отличный прием. Я остался весьма доволен работами и пришел к тому убеждению, что для окончания канала нужно только одно – деньги, которых в настоящее время у общества далеко не в достаточном количестве, но которые оно, вероятно, найдет у европейских капиталистов.

Жена моя Вам очень кланяется. Передайте, пожалуйста, мое глубочайшее почтение супруге Вашей и княгине Голицыной.

С отличным почтением и душевною преданностию имею честь быть Вашего Превосходительства покорнейшим слугою

И. Лекс

P. S. Мне сейчас доставили копию с депеши, отправленной вчера вице-королем Нубару-паше, которую имею честь представить Вашему Превосходительству.

Каир

26 марта 1867 г.

Конфиденциально

Многоуважаемый Николай Павлович.

Я имел честь получить секретное письмо Вашего Превосходительства и при первом же свидании моем с вице-королем передал ему конфиденциально, на каких условиях Вы согласны поддерживать его требования. Его Светлость очень благодарен Вам за благосклонное участие, и он дал мне положительные уверения, что все его старания стремятся к тому, чтоб освободить свои войска из Крита, что он до сих пор не делал этого явно для того, чтоб не вооружить против себя Порту, но что с каждым египетским пароходом, отходящим из Кандии, увозится оттуда, под видом болезней, от двухсот до трехсот солдат, так что, послав туда двадцать две тысячи войск, он имеет там в настоящее время не более десяти тысяч, которых он непременно выведет в весьма скором времени. Ныне же, получив положительное известие о том, что турки готовятся одним ударом покончить дело в Кандии, он обещал мне отправить, в день же наших переговоров, своего адъютанта в Крит с приказанием египетским войскам не принимать никакого участия в резне, затеваемой Портою.

Что же касается до вмешательства вице-короля, впоследствии, в дела Порты с ее христианскими подданными, то можно быть уверенным, что Измаил-паша этого более не сделает (он мне сказал между прочим: «Je Vous dis positivement que je ne le ferai plus»[76]); он слишком дорого поплатился в первый раз, чтобы сунуться в другой; к тому же он мечтает сам о независимости, а она приобретается не тем путем, которым он следовал в прошлом году.

По известиям от Нубара Порта уже почти согласилась на три пункта концессий, которые просит Египет. Вице-король сказал мне, что он обязан этим послам, русскому и французскому, и Его Светлость просит меня передать Вашему Превосходительству его чувствительную благодарность. В скором времени будет разбираться четвертый параграф, самый главный для Измаил-паши: право иметь столько войска, сколько он пожелает, – Франция и Англия не обещают поддерживать его в этой консессии, и у него одна только надежда на Ваше Превосходительство, так как всем известно, что Вы пользуетесь огромным влиянием в Константинополе.

Мемуар о торговле нашей с Египтом уже составляется и по собрании всех необходимых сведений будет представлен Вашему Превосходительству.

Теперь я перейду к делу Балтаджи – Дельта[77], и тут я уже буду говорить с Вами не как с начальником, а как со старым товарищем: Балтаджи (египетский) имел во все эти последние годы постоянно дела с Даирой[78] (управление собственным имуществом вице-короля), и как говорил мне сам его генеральный консул, получил до пятидесяти тысяч фунтов барыша. В прошлом году лицо, которое покровительствовало Балтаджи (главноуправляющий Даирой), вдруг переменилось к нему, и он перестал получать комиссии, – между тем надо было рассчитаться с кредиторами (константинопольский дом Балтаджи – Дельта, Лавизон и др., всего на тридцать четыре тысячи фунтов) – денег же у него не оказалось, так как все свои барыши он или прожил, или у него раскрали его же приказчики, – что ему делать? – он и скажи, что Даира не удовлетворила его вполне, и что он имеет еще получить от нее большую сумму. Зная, что ему трудно будет получить что-нибудь, если он начнет процесс формальным порядком, так как он везде расписывался, что он удовлетворен вполне (если ему уменьшали заказы, то он имел глупость давать на то свое письменное согласие в надежде будущих благ), он, Балтаджи, предпочел действовать через своих кредиторов, которые действительно понесли большие потери, но не по вине вице-короля, а по беспечности самого г. Балтаджи. Более всех действующим лицом явился г. Дельта, который приехал в Египет с рекомендательными письмами от Вас и от Эбергарда. Сначала он просто хотел получить через меня комиссию от вице-короля и затем продолжать дела г. Балтаджи (египетского), но когда я отказал ему в содействии, то он просил только меня поддержать претензии г. Балтаджи. Так как Балтаджи австрийский подданный, то я сначала переговорил с австрийским моим коллегой, а потом уже сказал несколько слов о его деле вице-королю. Его Светлость на другой же день назначил комиссию для разбора претензий Балтаджи. Комиссия эта действовала весьма медленно, мне пришлось вторично говорить вице-королю об ускорении ее деятельности, и наконец, на днях она пришла к тому заключению, что г. Балтаджи понес некоторые потери, оцененные ею в двенадцать тысяч фунтов, кроме того комиссия соглашалась выпросить у вице-короля еще десять тысяч фунтов, – следовательно, всего г. Балтаджи получит двадцать две тысячи фунтов (пятьсот пятьдесят тысяч франков). К несчастью, г. Балтаджи, побуждаемый, вероятно, какими-нибудь надеждами, не хочет до сих пор соглашаться на эту сумму, которая не превышает его долгов, и говорит, что он предпочитает начать процесс формальным образом. Но в этом случае дело будет продолжаться долго, и он кончит тем, что ничего не получит. В случае формального процесса мы остаемся совершенно в стороне, так как г. Балтаджи (египетский) – австрийский подданный, а константинопольский банк. Балтаджи – Дельта – итальянский дом, поэтому мне все равно, но я все-таки стараюсь, чтобы дело кончилось теперь, что зависит совершенно от г. Балтаджи. Австрийский генеральный консул находит, что сумма, которую предлагают г. Балтаджи, так велика, что он о ней и думать даже не мог. Если в настоящее время вице-король и соглашается дать большую сумму г. Балтаджи, которого он не любит, и про которого он мне сам говорил: «C’est un mauvais coucheur»