Румыния и Египет в 1860-1870-е гг. Письма российского дипломата И. И. Лекса к Н. П. Игнатьеву - [12]

живет несколько мирнее, но ее Патриарх, или скорее архиепископ (местопребывание которого в Каире), уже очень стар, а поэтому всем управляет наместник, при назначении которого тоже бывает много интриг. Настоящий наместник епископ Магардич находится теперь в Константинополе, и я даже познакомился с ним у Ону[62]; он пользуется здесь хорошей репутацией, и его поддерживает вице-король, но община была против него за то, что он слишком энергически преследовал должников архиепископства, все почти членов самой общины. Впрочем, здешние армяне ведут себя добропорядочно, и мне, вероятно, удастся иметь на них влияние, которое может быть употреблено в том случае, если Вам понадобится когда-нибудь содействие здешней армянской общины к достижению каких-либо высших целей. Вице-король принимал недавно черногорского посланного и был с ним весьма любезен, собственно потому, что знал, что это будет нам приятно. Вообще как в делах Православной Церкви, так и в делах черногорцев или сербов, мы всегда можем что-нибудь сделать в Египте, но не официальным путем, а официозно. Мустафа-паша[63] притих, но дядя вице-короля Халимпаша[64] (сын Мегмет-Али) начинает, по словам Измаил-паши, интриговать против него; но Его Высочество следит за ним, и ему плохо будет, если он не преклонит главу перед своим племянником. Англия прислала вице-королю орден Бани![65] Дороговизна здесь страшная: в Александрии я имею уже в виду за большие деньги квартиру для канцелярии и другую для меня, в Каире же я до сих пор не нашел ничего порядочного, за небольшой дом просят триста фунтов в год, да кроме того десять тысяч франков выходных, мне же министерство дает на Каир только сто фунтов. В настоящее время я живу в Каире в гостинице и плачу сто франков в день. На подъем министерство мне дало три тысячи рублей, из них вычли триста рублей на инвалидов, банкир вычел семьсот рублей по курсу, осталось восемь тысяч франков, дорога стала три тысячи франков, затем нужно устроиться за пять тысяч франков, – здесь же для того, чтобы омеблировать дом тридцати тысяч франков мало!

Вскоре после официального приема я отправился к вице-королю частным образом и переговорил с ним о деле Дендрино, затем наступит очередь других дел и между прочим и дело Ковако[66], за успех которого я, впрочем, не ручаюсь, так как он не мог никогда доказать главного, то есть что он родственник покойного Анатоли Ковако, оставившего огромное состояние. Не знаю, удастся ли мне сделать что-нибудь для России и русских подданных, но я все-таки буду делать что могу, и не буду скуп на визиты к вице-королю, которые мне стоят, впрочем, каждый раз одними бакшишами[67] от пятидесяти до ста франков.

С отличным почтением и душевною преданностию имею честь быть Вашего Превосходительства покорнейшим слугою

И. Лекс.

P. S. Сюда ожидают в скором времени английские войска, которые с нынешнего года как при отправлении в Индию, так и на обратном пути будут следовать через Египет.

Каир

17 февраля 1867 г.

Милостивый государь Николай Павлович.

Вскоре после получения предписания Вашего Превосходительства от 31 минувшего января за № 69 я отправился к вице-королю и имел с ним продолжительный разговор о состоянии Греческой Церкви в Египте. Измаил-паша объявил мне, что, получив просьбы греческих общин, александрийской и каирской, о назначении выбранного ими архимандрита Евгения наместником Патриарха, он не мог не отправить их (то есть просьбы) в Константинополь, прося Порту прислать Евгения (снабдив его бератом), так как он с своей стороны видел, что блаженный Никанор расслаблен умственно и что для положения предела беспорядкам в управлении Церкви необходим человек энергический. Несмотря на это, Его Светлость, желая быть приятным Вашему Превосходительству, употребит все старания для того, чтоб убедить мирным образом Патриарха назначить Евгения своим викарием, а прочих епископов согласиться на эту меру, – но он не ручается за успех, так как с греческим духовенством трудно действовать. Кроме разговора моего с вице-королем, я говорил еще по тому же самому делу с Шериф-пашой[68], министром внутренних дел и президентом совета, который собственно заведывает делами иностранных исповеданий, и который обещал мне также действовать в смысле желаний Вашего Превосходительства. Со своей стороны я виделся с Патриархом и старался еще раз убедить его в пользе назначения Евгения, но он и слышать о нем не хочет. Епископ Спиро[69] сказал моему посланному, что он ничего не имеет против назначения Евгения, но он боится только, что с приездом его произойдут раздоры и даже беспорядки, так как, по его словам, часть духовенства и простого народа не желают иметь его в Египте. На епископов Афанасия[70] и Мелетия я начал уже действовать энергически, но вряд ли удастся, так как они сами надеются попасть в наместники; Евгения же они боятся, хорошо понимая, что с приездом его в Египет они все потеряют.

По мнению моему, трудно будет устроить этот вопрос мирным путем; во всяком случае, я буду не только следить за ходом его, но и действовать, когда нужно, так как я хорошо понимаю, что нам не нужно терять влияние наше на Православную Церковь в Египте.