Руководство для одиноких сердец - [25]

— Ну и что? — Он барабанил пальцами по столу.

Я всегда думала, что если присмотрюсь к его левой руке, то смогу различить след от обручального кольца. Двадцать лет, что ни говори, оставляют свою печать. Картер выглядел усталым.

— Нина, ты хороший человек, и Линди будет счастлива иметь такую сестру. Дай ей немного времени. Скорее всего, она ошеломлена.

— Похоже, у нас обоих сегодня семейные неурядицы, — заметила я.

— Да, этого я не предвидел. — Он провел пятерней по волосам. Сегодня он был особенно очаровательно взъерошен.

Джейн, поведал Картер, предложили руководящую работу в открывающемся филиале серьезной сельскохозяйственной компании в Виргинии, и ей нужно уезжать прямо сейчас, чтобы нанимать сотрудников и составлять план развития. Она не может взять детей, потому что ей необходимо всецело сосредоточиться на работе. Поэтому в следующие семь месяцев он будет одиноким отцом. А потом Тайлер определенно поедет поступать в колледж, а Индиго отправится к матери.

Положив ладони на покрытый скатертью стол, Картер смотрел на меня. Он хмурился, но я снова заметила свет в его взгляде: в глубине души он был рад, что не придется расставаться с детьми.

— Так что ты собираешься делать в свете моих новостей? — поинтересовался Картер.

— А ты?

— Знаешь, я пойму, если ты не захочешь продолжать со мной отношения. Это не то, на что ты рассчитывала. Тайлер, скорее всего, не доставит хлопот, но у меня еще есть весьма неблагополучная дочь-подросток. Я не могу обременять тебя. — Он грустно улыбнулся, при этом вокруг его глаз собрались морщинки, и в данный миг он без сомнения выглядел на свой возраст. — Конечно, я могу еще раз попытаться убедить Джейн взять Индиго с собой, но мне невыносима мысль о том, что дочь уедет от меня в такую даль. В здешней школе ей плохо, но не факт, что она сумеет прижиться на новом месте. Так что я считаю: пусть уж лучше остается, тут я, по крайней мере, всегда смогу ее поддержать. — Картер повертел в руках десертное меню, потом снова отложил его. — Даже не знаю, что тебе сказать. Я — негодяй.

— Ты порываешь со мной? — перебила я, не в силах больше ждать, когда он закончит свою тираду.

— Что? Нет. Нет! Просто даю тебе возможность подумать. — Картер взял мою руку. — Возможно, как здравомыслящий человек, ты не захочешь иметь дело со строптивым подростком и ввязываться в мою сумасшедшую жизнь.

— Я хочу и дальше встречаться с тобой, — робко промолвила я. — Я не боюсь твоих детей. Ну, если только чуть-чуть. Если ничего не выйдет, что ж, мы пожмем друг другу руки и разбежимся.

— Заметано, — ответил он, — как сказали бы мои дети.

— Тебе ведь не придется подписывать обязательство вести монашескую жизнь?

Он широко улыбнулся:

— Пока никто не упоминал о том, чтобы я дал обет целибата.

— Ну, если такое требование поступит, надеюсь, ты его отвергнешь.

Картер долгим взглядом посмотрел на меня:

— Ты сейчас занята?

Как бы безумно это ни звучало, оказалось, что я совершенно свободна. Мы сбежали из ресторана и поехали ко мне домой, где засиделись допоздна — слушали музыку, пекли печенье с шоколадной крошкой, пили вино, а потом легли в постель, и, лаская меня, Картер глядел мне в глаза и снова и снова повторял, что любит меня и не может без меня жить.

И я отвечала ему тем же, хотя говорить подобные вещи было еще рано.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

ЛИНДИ

Следующим утром, еще не встав с кровати, еще даже не открыв глаз, Линди Макинтайр определила четыре основные задачи на утро — по словам ее психолога, когда ведешь такой сумасшедший образ жизни, важно устанавливать цели. Без целеполагания, глубокого дыхания и периодического аутотренинга, утверждала Шошана, можно смело написать на лбу: «Я горемыка, можете меня пинать».

Линди пересчитала задачи по пальцам. Первое: заставить Хлою надеть прелестную сиреневую вязаную тунику и лосины в полоску, поскольку сегодня в школе фотографируют детей и дочь, безусловно, станет сопротивляться. Она, конечно, захочет облачиться в дешевый блестящий костюм Эльзы из «Холодного сердца», купленный бабушкой на распродаже, потому что, как любая американская пятилетняя девочка, мечтает превратиться в диснеевскую принцессу. Но как это будет выглядеть, если все девочки придут фотографироваться в одинаковых нарядах? Получится, что родители опустили руки. А Линди никогда не опускала рук.

Ладно, вторая задача: быть учтивой с матерью, когда та приедет посидеть с близнецами. Не уходить в другую комнату и не кусать там локти, когда мать станет критиковать ее прическу или безупречно чистую кухню (раз Линди так тщательно моет плиту, значит, она уделяет мало внимания детям — как вам такая логика?). Не постукивать в присутствии матери по предметам и не считать их в уме. Вместо этого следует погрузиться в себя и найти в душе благодарность, потому что на самом деле ей очень повезло — очень, очень повезло, — что не приходится на время работы оставлять близнецов с посторонними людьми. И вообще, мать как-никак сумела вырастить шестерых детей и из-за этого считает себя специалистом по всем жизненным вопросам; не стоит ее переубеждать, хотя мир разительно изменился, а миссис Уолш не имеет понятия о том, что во многом поступает катастрофически неправильно. Например, каждое утро она приносит детям пончики, или усаживает внуков перед телевизором всякий раз, когда ей хочется, или не укладывает их спать, потому что ей это почему-либо неудобно.