Рукотворное море - [28]
Почему Блок жил здесь в расцвете своей славы? Неужели в великолепном городе он не хотел найти что-нибудь лучшее?
Проходит катер, и тугие, черные, как из чугуна, волны Невы бьют о гранит набережной.
Белая ночь. Черная вода. Зимний. Канавки. Оранжевый свет зари из-под Адмиралтейского моста.
В оранжевом свете зари черный строгий силуэт Петропавловской крепости.
Тысячу раз виденное, описанное, а в натуре — суровое и прекрасное, как произведение искусства.
Резкий силуэт крепости-мечети. Вода Невы блестит и играет. Над крепостью, над Петербургской стороной, лиловатые, грозные клочья облаков. Левее — Биржа. Ростральные колонны, Республиканский мост тонут в сиреневом сумраке белой ночи.
Цвета Ленинграда — желтый цвет ампира, зеленый и красный — барокко. В сущности, это цвет Инженерного замка.
В этом городе хорошо учиться, расширять свой кругозор, становиться интеллигентом. Кончив учение, отсюда нужно уезжать, чтобы не поглотила тебя созерцательность, и делать свое дело в других местах страны.
Нужно ли говорить о том, что города, так же как и люди, каждый имеет свой характер. Вспомнить ли Ленинград и его архитектурные ансамбли, каких нет нигде в мире, просторы Невы и ее набережные, ленинградские перспективы, точно вырезанные на меди одной рукой; или Одессу с домами из синевато-серого камня, своеобразным говором одесситов, бытом легким и размашистым; или резкую контрастность между старым и новым, отличающим Свердловск от Казани, например; или от Риги с ее донельзя маленькими дворами, — результат высокой земельной ренты. Ветлуга, Кострома, Батуми, Харьков, Самарканд — все они отличаются друг от друга не только архитектурой, планировкой, климатом, памятниками старины или отраслями промышленности, но и тем своеобразным характером, духом жизни, которые отличают одного человека от другого.
Случалось ли вам обращать внимание на одну городскую особенность Москвы, характерную, но не бросающуюся в глаза? Речь идет о тех внутренних двориках, площадках и небольших садах, которые скрыты в глубине кварталов. Быть может, не радиально-кольцевая планировка города, более выдержанная в Москве, чем в любом другом крупном центре, и не пресловутая смешанность больших современных домов с мелкими особнячками стройки прошлых веков, и не чрезвычайная перегруженность внутригородского транспорта, и не суетливая столичная уличная толпа, и не высотные здания, не новые мосты, и не метро, и даже не Кремль так не отличают Москву от других крупнейших центров, как эти буколические, провинциальные, по существу, углы, скрытые в самых застроенных современных кварталах. Детвора здесь играет в волейбол и в казаков-разбойников, молодежь собирается после учения или работы поболтать, сразиться в домино, провести вечер в хоровом пении под гармошку. Люди постарше приходят сюда покурить, перекинуться в картишки, обсудить международное положение. Старики совершенно по-дачному мостятся в таких двориках или садочках вздуть самовар и попить чайку с солеными сушками. Рачительные хозяйки разводят здесь кур. Здесь завязываются первые романы и первые дружбы до гробовой доски, длящиеся до перехода в следующий класс. Здесь обсуждаются вопросы настоящего, будущего и прошедшего. Здесь формируется выразительный московский жаргон, хлесткий и точный.
Странный, взбалмошный вечер в Харькове!
Людская толчея на центральных улицах, запахи пота и автомобильной гари, перемешанные с ароматом цветов. Никогда в Харькове не было столько цветников, клумб, куртин вдоль тротуаров. Цветы на балконах, на подоконниках, в вазонах и кадках перед магазинами. Бесшумно проходят машины по Сумской, многие с московскими и ленинградскими номерами, — через Харьков лежит трасса Москва — Симферополь. Лето, жара. Слышно шипенье фонтана на Театральной площади, впрочем, может быть, это запоздалый дворник поливает газоны. Черные провалы боковых улиц похожи на дыры от выбитых зубов.
Город моего детства! Я приехал сюда по газетному заданию, материал складывался интересный, но сложный. Пройдет ли статья? Не слишком ли опередит она события?
Очевидно, есть в этом что-то общее, в том, что люди к пятидесяти годам кидаются восстанавливать в памяти образы прошлого, ищут встреч с друзьями юности, колесят по памятным местам детства.
Городишко и без того маленький, еще больше уменьшился в объеме, пожух как-то, постарел. Ничего не узнать на улицах. Что-то разрушено, что-то переменилось.
Бродя по узким улицам города, я думал о том, что в сущности ничем другим не может порадовать человека встреча с его детством, с его юностью. Памятные места?
Город, где я родился. И другой, где прошло мое детство.
Я искал какие-то отклики в душе, ждал, что вид родных мест чем-то отзовется в моем сознании.
Ничего.
Я узнавал места, где я жил. Сам определил, что улица Ленина — это та, которая раньше называлась Алексеевской. Я жил в конце ее возле кирпичной электростанции. Электростанция есть, ее я узнаю смутно, чуть дальше нее, вспоминается мне, расположился шатер передвижного цирка, и, о ужас и счастье, — однажды возле своего дома я встретил клоуна, которого перед тем видел на цирковом представлении. Он как-то выглядел моложе, чем на арене, был в обычном партикулярном пальто, но это был он, в этом не возникало сомнения, но, представьте себе, на ногах у него были преобычнейшие резиновые галоши, точно такие, как у меня, только вдвое большего размера.
В книгу «Фарт» Александра Григорьевича Письменного (1909—1971) включены роман и три повести. Творчество этого писателя выделяется пристальным вниманием к человеку. Будь то металлург из романа «В маленьком городе», конструктор Чупров из остросюжетной повести «Поход к Босфору», солдаты и командиры из повести «Край земли» или мастер канатной дороги и гидролог из повести «Две тысячи метров над уровнем моря» — все они дороги писателю, а значит, и интересны читателям.
В этой книге известного советского прозаика Александра Письменного, скончавшегося четыре года назад, произведения, созданные как в годы первых пятилеток (рассказы «Буровая на море», «На старом заводе», «Повесть о медной руде»), так и в годы Великой Отечественной войны: «Была война», «Ничего особенного не случилось» и др.Книга воспитывает в молодом поколении гордость за дело, совершенное старшим поколением.Автор предисловия писатель Виталий Василевский.
Второй том новой, полной – четырехтомной версии воспоминаний барона Андрея Ивановича Дельвига (1813–1887), крупнейшего русского инженера и руководителя в исключительно важной для государства сфере строительства и эксплуатации гидротехнических сооружений, искусственных сухопутных коммуникаций (в том числе с 1842 г. железных дорог), портов, а также публичных зданий в городах, начинается с рассказа о событиях 1842 г. В это время в ведомство путей сообщения и публичных зданий входили три департамента: 1-й (по устроению шоссе и водяных сообщений) под руководством А.
В 1940 году в Гааге проживало около восемнадцати тысяч евреев. Среди них – шестилетняя Лин и ее родители, и многочисленные дядюшки, тетушки, кузены и кузины. Когда в 1942 году стало очевидным, чем грозит евреям нацистская оккупация, родители попытались спасти дочь. Так Лин оказалась в приемной семье, первой из череды семей, домов, тайных убежищ, которые ей пришлось сменить за три года. Благодаря самым обычным людям, подпольно помогавшим еврейским детям в Нидерландах во время Второй мировой войны, Лин выжила в Холокосте.
«Весна и осень здесь короткие» – это фраза из воспоминаний участника польского освободительного восстания 1863 года, сосланного в сибирскую деревню Тунка (Тункинская долина, ныне Бурятия). Книга повествует о трагической истории католических священников, которые за участие в восстании были сосланы царским режимом в Восточную Сибирь, а после 1866 года собраны в этом селе, где жили под надзором казачьего полка. Всего их оказалось там 156 человек: некоторые умерли в Тунке и в Иркутске, около 50 вернулись в Польшу, остальные осели в европейской части России.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Дневники Максимилиана Маркса, названные им «Записки старика» – уникальный по своей многогранности и широте материал. В своих воспоминаниях Маркс охватывает исторические, политические пласты второй половины XIX века, а также включает результаты этнографических, географических и научных наблюдений. «Записки старика» представляют интерес для исследования польско-российских отношений. Показательно, что, несмотря на польское происхождение и драматичную судьбу ссыльного, Максимилиан Маркс сумел реализовать свой личный, научный и творческий потенциал в Российской империи. Текст мемуаров прошел серьезную редакцию и снабжен научным комментарием, расширяющим представления об упомянутых М.
Виктор Гюго — имя одновременно знакомое и незнакомое для русского читателя. Автор бестселлеров, известных во всём мире, по которым ставятся популярные мюзиклы и снимаются кинофильмы, и стихов, которые знают только во Франции. Классик мировой литературы, один из самых ярких деятелей XIX столетия, Гюго прожил долгую жизнь, насыщенную невероятными превращениями. Из любимца королевского двора он становился политическим преступником и изгнанником. Из завзятого парижанина — жителем маленького островка. Его биография сама по себе — сюжет для увлекательного романа.