Рукопись Чейма - [9]

— Еще как! Они поговорили в сторонке, и мистер Джелликоу ушел. А мистер Барр, когда вернулся на площадку, все хмурился, подавал реплики невпопад, забывал текст. Казалось, его одолевают какие-то неприятные мысли. Так продолжалось с полчаса. Все заметили, что он был не в себе.

— А вы не знаете, о чем они говорили?

Лусилла покачала головой:

— Они далеко стояли.

— Барр ничего не говорил?

— Нет.

— Они не скандалили?

— Нет, просто разговаривали. Мистер Барр, вы знаете, человек несдержанный. Один раз он сжал кулаки и готов был броситься на мистера Джелликоу. Но все обошлось. — Лусилла замолчала, а потом добавила: — Правда, как-то он ему все-таки влепил.

— Барр влепил Джелликоу?

— Ой, да еще как! Тот полчаса не мог очухаться. Пластом лежал.

— Это было в пятницу?

Лусилла удивленно раскрыла глаза:

— Нет, давно. Года три, может, тому назад.

— И вы видели, как это произошло?

— И я, и еще добрая сотня людей. Это случилось, когда на студии «Премьер» снимали фильм «Любовницы Джесса Джеймса». Мистер Чейм тогда был еще там боссом. Мистер Барр исполнял роль главного героя — Джесса Джеймса. И вот в присутствии всех участвовавших в съемках мистер Джелликоу стал отчитывать Барра.

— Что, наорал на него?

— Ну да. Мистер Барр… ведь он иногда выпивает. Несколько раз приходил на съемки навеселе. Мистер Джелликоу сказал, что больше этого не потерпит, потому что картина обходится слишком дорого. Говорил он резко. А мистер Барр все больше и больше злился и вдруг как ударит его! И ушел с площадки.

— А Джелликоу что?

— Он просто лежал пластом.

— А когда пришел в себя?

— Встал, подержался руками за лицо, потом оглядел всех и ушел.

Забавная девчонка была эта крошка Лусилла Мендес! Но меня ждала работа. И работы этой было невпроворот. Надо было вкалывать. И прежде всего, ехать к Сильвии Ардент.

Я встал:

— Спасибо, Лусилла. Вы мне здорово помогли.

Она улыбнулась. А я пошел тянуть свою лямку.

* * *

Как мне доложила Хейзл, Сильвия Ардент была сегодня свободна и предположительно находилась дома.

Жила она в одном из шестикомнатных вигвамов, сдаваемых за полторы тысячи долларов в месяц, на территории всемирно известного «Индейского ранчо», в сотне ярдов от улочки с поэтическим названием Лесная тропа. Место это находилось к северу от границы, разделявшей Беверли-Хиллз и Бель-Эйр. Каждый вигвам имел свое название: «Ирокез», «Могаук», «Апач», «Сиу» и другие столь же выразительные. В основном здании отеля помещения именовались еще более экзотично: «Столовая буйвола», бар «Последнее прибежище Кастера».[1]

Вскоре после полудня я уже стоял перед вигвамом «Кри» и нажимал на черный железный наконечник стрелы, который выполнял роль кнопки звонка, о чем я не сразу догадался.

В ожидании дальнейших волнующих событий я мысленно перебрал в памяти все, что мне было известно о мисс Ардент. Она, кажется, начинала свою карьеру как модель. Я хорошо помнил то время, когда она впервые предстала перед восторженными взорами публики преимущественно мужского пола.

Она снялась для шестистраничной гармошки-вклейки одного престижного журнала для мужчин, который молниеносно приобрел еще большую популярность. Позировала она в тени яблонь. На ней были лишь облегающие светло-голубые, закатанные до колен джинсы, открывавшие стройные ноги. Она стояла на цыпочках и тянулась за сочным красным яблоком. Солнечные блики играли на ее юном цветущем лице и полунагой фигуре. И только на одну ослепительно белую обнаженную грудь падал яркий сноп солнечного света.

Сравнение с Евой напрашивалось само собой. Его постоянно приводили с экранов телевизора и со страниц журналов, и конечно же оно жило в воспаленном воображении мужчин, в душах которых этот снимок пробудил старину Адама. Вскоре она была приглашена в Голливуд, где снялась в нескольких фильмах. В последнем, принесшем киностудии огромные прибыли и благосклонно встреченном даже критикой, Сильвия сыграла главную роль. Затем последовал телесериал «Девичья спальня» и слава телезвезды.

Дверь неожиданно отворилась, хотя изнутри приземистого здания до меня не донеслось ни жужжания зуммера, ни треньканья колокольчика, и я увидел Сильвию. Тут же все зажужжало и зазвенело у меня в голове. А может, мне это только показалось. Передо мной стояла знаменитая звезда телеэкрана, женщина, которую природа щедро одарила красотой, сама Сильвия Ардент во плоти.

Впрочем, не совсем во плоти.

На ней был светло-желтый вязаный свитер и — в более ярких тонах желтого — юбка, шифоновый шарф вокруг шеи и домашние туфли на высоком каблуке. Пушистый свитер был перехвачен узким пояском. Талия, казавшаяся на снимках неестественно тонкой, и на самом деле оказалась именно такой.

Она стояла в проеме двери и улыбалась.

— Привет! — произнесла она.

— Привет! — ответил я, пожалуй, с чрезмерной пылкостью.

Но ведь не каждый день выпадает счастье лицезреть такую красотку, как Сильвия Ардент. Она выглядела даже привлекательнее, чем на цветном телеэкране: светло-кремовая кожа, глаза словно из расплавленного изумруда, золотисто-рыжие волосы, яркие губы. На гладком лбу появилась едва заметная складочка.

— Я… мы с вами знакомы?