Рукопись Ченселора - [152]

Питер оттолкнулся от поручня траулера и выпрямился. В кармане он сжимал рукоятку револьвера.

— Доброе утро, судья. Или лучше называть вас Венисом?

Сазерленд обернулся и посмотрел на док, в широком проходе которого стоял Ченселор. На приветствие он не ответил.

— Я сказал «доброе утро», — мягко, даже вежливо продолжал Ченселор, невольно испытывая уважение к этому человеку, который столь многого добился в жизни.

— Я слышал, — ответил Сазерленд звучным голосом, который сам по себе уже был оружием, — вы назвали меня Венисом.

— Это псевдоним, который дала вам «Инвер Брасс».

— Вы правы только наполовину. Я сам выбрал этот псевдоним.

— Когда? Сорок лет назад?

Сазерленд не спешил с ответом. Казалось, он вслушивался в слова Питера с досадой и изумлением, тем не менее прекрасно владея собой.

— Когда — не имеет значения. Так же, как и сам псевдоним.

— А я думаю, что имеет. Выбирая псевдоним Венис,[8] вы имели в виду прямое значение слова или скрытое?

— Да, я имел в виду мавра.

— Но Отелло был убийцей.

— Мой мавр — не убийца.

— Я здесь для того, чтобы это выяснить. Вы солгали мне…

— Я ввел вас в заблуждение ради вашей же пользы. Вас с самого начала не следовало впутывать в это дело.

— Мне надоело выслушивать одно и то же. Почему же тогда вы меня впутали?

— Потому что все наши попытки разрешить проблему другим путем окончились неудачей. Нам казалось, что можно попытаться использовать вас. Стране грозила катастрофа.

— Похищенные досье Гувера?

Сазерленд замолчал. Его большие темные глаза пристально вглядывались в Ченселора.

— Вы узнали и об этом. Да, это так. Необходимо было найти их и уничтожить, но все наши попытки окончились неудачей. Браво был в отчаянии и прибег к экстремальным мерам. Одной из таких мер было решение использовать вас.

— В таком случае почему же вы сказали мне, что досье уничтожены?

— Меня попросили подтвердить некоторые моменты версии, с которой вас ознакомили. Однако я не хотел, чтобы вы придавали этому слишком большое значение. Вы писатель, а не историк. Предоставить вам большую свободу действий означало бы подвергнуть вас опасности. Я не мог этого допустить.

— Хотели, чтобы я клюнул на вашу приманку, но не заглатывал ее, не правда ли?

— Ну ладно, хватит об этом.

— Нет, не хватит. Я еще не кончил. Вы защищали группу людей, которые называют себя «Инвер Брасс». Вы — один из них. Вы сказали мне, что несколько обеспокоенных создавшимся положением мужчин и женщин объединили свои усилия для борьбы с Гувером, но после его смерти группа распалась. И опять солгали. Группа существует вот уже сорок лет.

— У вас слишком богатое воображение. — Судья тяжело задышал.

— Нисколько. Я говорил с другими.

— Что?! — Вся выдержка Сазерленда и присущая ему рассудительность, которые ощущались в каждой его фразе, мгновенно испарились. При неярком утреннем свете Питер видел, как у него затряслась голова. — О Боже, что вы натворили!

— Я слышал последние слова умирающего. Уверен, вы знаете, о ком я говорю.

— О Боже, Лонгворт! — Гигантская фигура негра застыла, словно изваяние.

— Вы знали!

Потрясение было настолько сильным, что у Питера перехватило дыхание, мышцы напряглись, а одна нога заскользила куда-то в сторону, но он все-таки удержался. Это был Сазерленд! Никто другой не знал о смерти Варака, а Сазерленд знал. Он не мог быть в курсе событий, если бы не установил за Вараком наблюдение и не подключился к коммутатору в отеле «Хей-Адамс».

— Теперь я все понимаю, — решительно сказал судья, и в его голосе прозвучала угроза. — Вы нашли его на Гавайях, привезли сюда и сломили. Вы, вероятно, и положили начало событиям, которые могли заставить фанатиков пойти на крайние меры. Они бы не остановились перед тем, чтобы выйти на улицы, выкрикивая обвинения в заговоре и в чем-либо похуже. Лонгворт сделал то, что было необходимо. Его действия были оправданны.

— О чем вы, черт побери, говорите? Лонгворт — это Варак, и вы все отлично знаете! Он нашел меня, спас мне жизнь и умер на моих глазах…

Сазерленд даже равновесие утратил: у него перехватило дыхание, его огромное тело покачнулось, и он едва не упал. Потом заговорил тихо, с болью в голосе:

— Итак, это был Варак. Я допускал подобную возможность, но не хотелось верить… Он работал с другими членами «Инвер Брасс», и я думал, что это кто-нибудь из них, только не Варак. Раны детства так никогда и не зажили. Он не смог устоять перед искушением, ему хотелось иметь все.

— Уж не собираетесь ли вы утверждать, что досье похитил Варак? Вздор, у него их не было.

— Он передал их кому-то другому.

— Что?! — Ошеломленный словами Сазерленда, Ченселор шагнул к нему.

— Его ненависть была слишком сильной, а представление о справедливости извращенным. Все затмила жажда мести. Досье давали ему такую возможность.

— Все, что вы говорите, ложь. Варак отдал жизнь, чтобы отыскать досье. Вы лжете! Он сказал мне правду. Он сказал, что это один из четырех.

— Это… — Сазерленд отвернулся и посмотрел на бухту. Лишь рокот волн и скрип лодок нарушали гнетущую тишину. — Боже милостивый, если бы только он пришел ко мне! — продолжал он, поворачиваясь к Питеру. — Быть может, я сумел бы убедить его, что есть лучший путь. Если бы только он пришел ко мне!..