Рукопись Ченселора - [128]

— Привет! — мягко произнес Ченселор.

Элисон охнула и села на кровати:

— Питер! Наконец-то!

Он быстро подошел и обнял ее.

— Все в порядке, — сказал он и вдруг подумал о родителях Элисон. Сколько раз она слышала, как отец говорил эти слова сумасшедшей женщине, которая была ее матерью?

— Я так испугалась!

Элисон взяла лицо Питера в свои ладони и посмотрела на него широко раскрытыми карими глазами — очевидно пытаясь обнаружить в его глазах следы страдания. Она казалась оживленной, даже чем-то взволнованной. Несомненно, это была самая очаровательная женщина, которую он когда-либо знал, к тому же обладавшая тем редким качеством, которое принято называть внутренней красотой.

— Пугаться нечего, — успокоил он ее, зная, что сейчас скажет заведомую неправду, а она непременно об этом догадается. — Все почти кончено. Мне нужно лишь задать тебе несколько вопросов.

— Несколько вопросов? — Она медленно отняла ладони от его лица.

— О твоей матери.

У Элисон задрожали ресницы, и Питер понял, что она начинает сердиться. Так было всегда, когда упоминали о ее матери.

— Я уже рассказала тебе все, что знала. Мать заболела, когда я была совсем маленькой.

— Но вы же жили вместе, и ты наблюдала за ней во время ее болезни.

Элисон откинулась на спинку кровати и сразу как-то напряглась — видимо, боялась предстоящего разговора.

— Это не совсем так. За ней всегда кто-то присматривал, а я держалась в стороне. С десяти лет я жила в интернате. Когда отца переводили по службе, он прежде всего заботился об интернате. В течение первых двух лет нашего пребывания в Германии я училась в Швейцарии. Когда отца перевели в Лондон, меня отдали в школу в Гейтсхеде. Это на севере страны, неподалеку от Шотландии. Так что жить с матерью мне доводилось нечасто.

— Расскажи мне о ней. Не о том времени, когда она заболела, а о годах до болезни.

— Разве я помню? Ведь я была ребенком.

— Расскажи о том, что знаешь. О семье, в которой мать выросла, о том, как она познакомилась с твоим отцом.

— Тебе это нужно? — Элисон протянула руку за пачкой сигарет, лежавшей на ночном столике.

Ченселор пристально посмотрел на нее:

— Вчера я принял твои условия, а ты сказала, что примешь мои. Помнишь?

Она взглянула на него и согласно кивнула:

— Помню. Хорошо, я расскажу о матери все, что мне известно. Она родилась в Талсе, штат Оклахома. Ее отец был епископом ортодоксальной баптистской церкви, очень богатой. Между прочим, и дедушка и бабушка были миссионерами, так что в молодые годы мать поездила по свету, как и я. И все по отдаленным местам — Индия, Бирма, Цейлон, залив Бохай.

— Где она училась?

— В основном в миссионерских школах. Так предписывала система воспитания, выбранная для нее родителями. Ведь по учению Христа все дети равны перед Господом. Конечно, это своего рода лицемерие. Можно ходить с местными детьми в одну школу (так даже легче для учителей), но Боже упаси есть вместе с ними или играть.

— Мне не все понятно, — сказал Питер. Он оперся локтем о кровать, на которой лежала Элисон, укрытая одеялом, и положил голову на руку.

— А что не понятно?

— Я вспомнил кухню в Роквилле, оборудованную в стиле тридцатых годов, и старинную кофеварку. Ты сказала тогда, будто отец хотел, чтобы все вокруг напоминало твоей матери о детстве.

— Я имела в виду счастливые моменты в ее жизни. Ребенком мать была счастлива, когда возвращалась в Талсу, но это случалось не часто. Мать ненавидела Дальний Восток и не любила путешествовать.

— Странно, что она вышла замуж за военного.

— Возможно, это ирония судьбы. Ее отец был епископом, муж стал генералом. Это были сильные, решительные люди с твердыми убеждениями. — Элисон отвела взгляд, и Питер не пытался больше заглянуть ей в глаза.

— А когда она познакомилась с твоим отцом?

— Дай вспомнить. Отец часто рассказывал мне об этом, но каждый раз по-иному, и казалось, будто он умышленно что-то преувеличивал, вносил новые элементы романтики.

— А может быть, о чем-то умалчивал?

Элисон сосредоточенно смотрела на стену, однако, услышав вопрос Питера, быстро перевела взгляд на него:

— Было и это. Встретились мои родители во время Второй мировой войны в Вашингтоне. Отца отозвали сюда после завершения кампании в Северной Африке. И прежде чем отправиться на Тихий океан, он должен был пройти инструктаж и подготовку в Вашингтоне и в Форт-Беннинге. Отец познакомился с матерью на одном из приемов в Пентагоне.

— Как же попала дочь епископа на такой прием во время войны?

— Она работала военным переводчиком. Ничего особенного не переводила, только брошюры и наставления. «Я — американский летчик, выбросился с парашютом на территорию вашей прекрасной страны. Я — ваш союзник» — вот такого рода материал. Она знала несколько восточных языков, в том числе китайский. Понимала даже мандаринское наречие…

Ченселор привстал:

— Китайский?

— Да.

— Она бывала в Китае?

— Я же говорила, что она жила в провинциях, расположенных на берегу залива Бохай. Там она провела, кажется, четыре года. Дед разъезжал между Тяньцзинем и Циндао.

Питер отвел взгляд в сторону, стараясь скрыть внезапно появившееся дурное предчувствие: от слов Элисон вдруг повеяло какой-то непонятной угрозой. Усилием воли он подавил свое тревожное настроение и повернулся к ней: