Рука Джотто - [43]

– Так, может быть, это кто-то из них перестраховался и забрал бумаги в участок? – предположил Аргайл.

Уилсон не ответил, его внимание переключилось на Флавию, появившуюся в дверях. Она зевала, прикрывая рот рукой. Мэри Верней представила их друг другу.

– Очень рад, – пробормотал инспектор Уилсон, потрясенный тем, что это очаровательное создание – его коллега.

– Я правильно поняла: пропали все деловые бумаги убитого? – мягко поинтересовалась Флавия.

Слегка пристыженный, Уилсон признал очевидное:

– Конечно, это непростительно, когда из дома предполагаемой жертвы убийства пропадают ценнейшие документы. Но я подумал: может быть, мистер Аргайл забрал документы, решив изучить их в более располагающей обстановке. К несчастью, мое предположение не подтвердилось.

– А вы спрашивали жену Форстера? – вклинилась Мэри. – Я думаю, она как главная наследница Форстера должна быть заинтересована в сохранности всех документов. Может быть, она решила показать их бухгалтеру или другому знающему человеку.

– Это было первое, о чем я подумал. Мы уже проверили эту версию: вдова отрицает свою причастность к пропаже бумаг.

– Вы не станете возражать, если я схожу туда и посмотрю все сама? – спросила Флавия, когда инспектор собрался уходить. – От моего посещения вряд ли будет какая-то польза, но мне это пригодится для отчета.

Уилсон с готовностью разрешил ей посетить дом Форстера, но «я был бы весьма признателен, если бы вы ни к чему не прикасались без моего разрешения, мисс». «Ну разумеется, инспектор».

Легко позавтракав, все трое закутались в теплую одежду – поутру в Англии холодно даже летом – и направились к дому Форстера. Женщины дружно шагали в ногу, за ними бежала собака, последним в отдалении плелся обиженный Аргайл, которого снова исключили из компании.

– Я слышала, раньше эти коттеджи принадлежали вашей семье? – спросила Флавия у Мэри. – Почему ваша кузина решила продать их?

– Хороший вопрос. Одно время я даже подумывала вернуть их обратно, обосновав это тем, что на Веронику было оказано давление, но юристы посоветовали мне не тратить впустую время и деньги. Возможно, теперь, когда выяснились новые обстоятельства, мне удастся выиграть дело. Надеюсь, вы не думаете, дорогая, будто это я убила его, чтобы вернуть свою собственность?

– Мне не хочется так думать, – ответила Флавия, в которой проснулась профессиональная подозрительность, и вернулась к интересовавшей ее теме: – Должно быть, Уэллер-Хаус был когда-то обширным поместьем?

– Да, оно уменьшалось постепенно. Ребенком я приезжала сюда несколько раз, и тогда здесь было полдюжины ферм. Работники на фермах вкалывали от зари до зари, чтобы обеспечить нам тот уровень жизни, к которому мы привыкли. Но дядя Годфри оказался никудышным управляющим, и все пришло в упадок. Потом поместье перешло к Веронике, она и вовсе забросила дела. Поместье придавало семье солидности, но давно перестало приносить доход, достаточный для его содержания. Я осознала это только после смерти Вероники. Кузина всегда жила на широкую ногу, но лишь после ее смерти я выяснила, откуда она черпала средства. Оказывается, Вероника продавала фамильное серебро. Конечно, с точки зрения наследников, она не имела права этого делать, но как я могу осуждать ее, если точно так же поступает наше правительство?

– После нее осталось много долгов?

– Не очень, – ответила Мэри. – К счастью, она успела перевести дом на мое имя. Не знаю, что на нее нашло, но она вдруг заговорила о смерти и испугалась, что налог на наследство окажется слишком большим и я не смогу его заплатить. Благодаря ее предусмотрительности нам действительно удалось значительно уменьшить сумму налогов, однако даже эти деньги я еще не выплатила целиком, и налоговый инспектор ходит за мной по пятам. Между прочим, мы уже пришли.

Она впустила Флавию в дом и сказала, что сама пока побродит вокруг.

– Вот что значит владеть собственностью, – пожаловалась Мэри. – Так и смотришь все время, нет ли дырки в заборе, и подсчитываешь стоимость ремонта.

– Не возражаете, если я составлю вам компанию? – предложил Аргайл Мэри.

– Буду рада.

Они вышли в сад. Аргайл предпочел бы остаться с Флавией, но она пожелала обследовать дом самостоятельно. Он знал, что его подругу лучше не трогать, когда ей требуется концентрация, и покорился.

– Мне нравится ваша невеста, – решительно заявила Мэри, как только они остались одни. – Держитесь за нее.

Они перешагнули покосившийся низенький заборчик и вышли в поле.

– Я стараюсь, – ответил Джонатан. – А куда мы идем?

– Это земли Уэллера. Вон та тропинка ведет к парадному входу в дом. Местами она заболочена. А если идти по этой, то попадешь вон в тот подлесок. Кто-то из членов семьи пытался разводить там фазанов, но ему быстро наскучило это занятие. Птицы и сейчас любят там гнездиться. Хорошая у них жизнь – никто не беспокоит, и место чудесное.

– Пойдемте здесь, – предложил Аргайл. – А почему вы не продаете Уэллер, если с ним столько проблем? Ведь наверняка какие-то деньги останутся даже после уплаты налогов?

– После уплаты налогов – да. А вот после уплаты долгов уже ничего не будет. Я кое-как перебиваюсь исключительно благодаря доброму отношению управляющего банком. Дядя Годфри не желал мириться с бедностью и брал в банке большие ссуды, обеспеченные предполагаемыми доходами.