Рука доктора Фу Манчи - [5]

— Положите все это… туда, на стол… или куда угодно.

Я повиновался без возражений, ибо что-то в его поведении заставило похолодеть мое сердце.

— Это вы сломали стебелек?

— Нет, я нашел его в таком виде.

— Вы нюхали лепестки?

Я отрицательно покачал головой. Тогда, не сводя с меня глубоких серых глаз, имевших в высшей степени странное выражение, Найланд Смит сказал уму непостижимую вещь.

— Произнесите медленно и четко слова «Сакья Муни», — велел он.

Я уставился на друга, едва веря своим ушам.

— Но…

— Вы не ослышались! — рявкнул он. — Делайте, что вам говорят!

— Сакья Муни, — произнес я, удивляясь все больше. Смит невесело рассмеялся.

— Ступайте в ванную и тщательно вымойте руки, — последовал очередной приказ. — Смените воду в раковине по меньшей мере три раза.

Не сомневаясь более в полной серьезности друга, я повернулся, готовый следовать всем его указаниям, а Смит в это время громко позвал: «Битон!»

Слуга, трясущийся и бледный, появился из спальни как раз в тот момент, когда я открывал дверь ванной. Я тщательно мыл руки и слушал, как Смит допрашивает Битона.

— Сегодня в номер вносили какие-нибудь цветы?

— Цветы, сэр? Конечно нет. И вообще в номер не вносили ничего, кроме того, что внес сюда я сразу по приезде с Востока.

— Вы уверены в этом?

— Абсолютно.

— Кто же приносил вам еду?

— Загляните в мою комнату, сэр: имеющихся там консервов нам хватило бы еще на несколько недель. Сэр Грегори послал меня купить все это в первый же день после прибытия в Лондон. До сегодняшнего вечера никто не выходил из номера и не входил в него.

Когда я вернулся из ванной, Найланд Смит стоял посреди гостиной, в явном замешательстве дергая себя за мочку левого уха. Он обернулся ко мне.

— Для меня одного это немного чересчур, — сказал Найланд. — Окажите любезность, свяжитесь по телефону с инспектором Веймаутом. Кроме того, буду вам признателен, если вы попросите владельца отеля, мистера Самаркана, немедленно подняться сюда.

Я шагнул к двери.

— И ни слова о наших подозрениях мистеру Самаркану, — добавил Найланд. — Ни слова о медном сундуке.

Я ушел уже довольно далеко по коридору, прежде чем вспомнил об обстоятельстве, которое сэкономило бы мне время. В каждом номере отеля был телефон. Не расположенный лишать себя возможности поразмыслить несколько лишних минут, я не стал вызывать лифт и спустился вниз по широкой мраморной лестнице.

Какое странное приключение ожидало нас впереди? Что находилось в медном сундуке, который день и ночь охранял сэр Грегори? Что-то каким-то образом связанное с Тибетом, что покойный называл «ключом к Индии» и за чем охотился зловещий «хромой человек»?

Кто такой этот хромой? Что такое Си Фан? Наконец, каким способом мог цветок, на который с таким нескрываемым ужасом смотрел мой друг, попасть в спальню Хэйла и почему Смит велел мне произнести слова «Сакья Муни»?

Так, без определенного порядка и цели бежали мои мысли — и, как это часто бывает, ноги мои последовали их примеру. Поэтому, очнувшись, я обнаружил, что вместо того, чтобы выйти в вестибюль отеля, я повернул не в ту сторону и теперь очутился в совершенно незнакомой мне части здания.

Длинный коридор, облицованный неизбежным белым мрамором, уходил вдаль за моей спиной. Я стоял перед аркой, занавешенной тяжелыми шторами. Раздраженно отодвинув штору, я обнаружил за ней застекленную дверь, открыл ее и увидел дворик, тускло освещенный и наполненный терпким, похожим на запах ладана ароматом.

Я сделал было шаг вперед, но тут же замер на месте. До слуха моего донесся уже знакомый звук. Из-за второй занавешенной шторами двери, находившейся рядом справа от меня, послышались приглушенное постукивание и одновременно шум, словно производимый неким предметом, который тащили волоком по полу.

«Хромой человек!» — отчетливо прозвучало в моем мозгу.

Я прыгнул к двери, взялся за занавес… и тут навстречу мне шагнула женщина, загораживая мне дорогу!

Никакого представления, даже смутного, не осталось у меня от ее костюма. Я запомнил только зеленую шелковую шаль, расшитую белыми птицами, наброшенную на плечи и голову женщины таким образом, что нижняя половина ее лица оставалась закрытой. Зловещий взгляд огромных темных глаз буквально приковал меня к месту.

В глазах этих горел гнев — но не он так сильно поразил меня, а то обстоятельство, что глаза женщины показались мне как будто знакомыми.

Несколько мгновений мы стояли неподвижно, глядя друг на друга, потом…

— Вы уходить, — сказала женщина и раскинула руки в стороны, загораживая дверной проем.

У нее был хрипловатый голос. Дикарские браслеты и побрякушки из дешевого серебра восточных базаров украшали ее обнаженные руки цвета слоновой кости. Очевидно, она была полукровкой евразийского происхождения.

Я заколебался. Постукивание и шорох прекратились. Но присутствие здесь этой гротескной фигуры в восточном одеянии только увеличило мое желание пройти за дверь. Я пристально смотрел в черные глаза — они не мигая смотрели на меня.

— Вы уходить, пожалуйста, — повторила женщина, поднимая правую руку и указывая на дверь, через которую я вошел. — Это есть частный номер. Что вы делать здесь?