Руины стреляют в упор - [29]

Жили они тогда на высоком обрывистом берегу реки Воронеж. Дом принадлежал какому-то бывшему купчику, и тот сдавал его в аренду. Вокруг дома — большой сад. Между яблонями и грушами сплошной невысокой стеной переплелась веточками малина. Хозяин поручал ухаживать за ней тому, кто занимал дом. А в семье Любови Васильевны обстоятельства складывались так, что сама она на малину и смотреть не хотела, Алексею некогда было, и все хлопоты ложились на маленького Сережу. Он не опозорил звания садовника. Малина росла чистая, каждая ягода — почти как слива. Соседи не раз приходили посмотреть на такой редкостный урожай.

Внизу, возле самой реки, к обрыву лепились еще два-три домика, а за рекой, как взглядом окинуть, на десятки километров расстилался простор заливных лугов. Только далеко-далеко, на самом горизонте, чуть заметно чернел зубчатый край леса.

В зарослях малины и смородины попадались уютные тенистые прогалины, где очень хорошо было прятаться, когда играешь в разбойники. Но самые захватывающие игры происходили на руинах и в полуразрушенных подземельях старого, заброшенного монастыря, построенного еще в XII—XIII столетиях. Стоило только перебраться через овраг — и ты уже как бы в средневековье. Кругом — разрушенные дождями и ветрами стены, таинственные уголки, полузасыпанные склепы. А рядом — замок Петра Первого, яхт-клуб. Сколько простора для детской фантазии!

Само собой получилось так, что он стал атаманом среди мальчишек ближайших улиц. Выросший без отца (который вскоре после рождения Сережи вернулся в свою первую семью и ни разу не поинтересовался сыном), без материнских забот и ласки, он чувствовал себя самостоятельным во всех своих поступках и действиях. Все, что он делал, — делал без всякого постороннего влияния, на свой риск и страх. Это ставило Сережу на целую голову выше многих его ровесников и даже старших по летам товарищей.

Только одним мать щедро одаряла мальчика: интересными рассказами о своей подпольной борьбе против царизма, о героических делах его отца-конноармейца. И хотя Сережа никогда не видел своего отца, в представлении мальчика сложился образ славного, смелого, веселого человека, который никогда не жаловался на трудности и в любой момент готов был, блеснув саблей над головой, броситься в атаку на врагов советской власти.

Зная множество разных героических историй, Сережа в своих играх повторял то, о чем так красочно рассказывала ему мать. Как бы его ни поколотили во время игры, сколько бы синяков и шишек ни принес он вечером домой, мать и брат ни разу не слыхали от него жалоб или стона. Он умел терпеть.

Очень любил Сережа ездить километров за тридцать от Воронежа, в лес, который назывался Графское. Вековые дубы и клены поднимались своими могучими кронами в самое небо, а внизу, в тени, даже в сильную жару было прохладно и сыровато. Густо перемешанные острые запахи лесных трав дурманили голову.

С увлечением собирал Сережа грибы и ягоды, наблюдал за тем, как расчетливо, умно строят свое жилье бобры. Жизнь леса очаровывала его.

Учился он хорошо, даже после того, как старший брат переехал к дяде в Ленинград и все заботы по хозяйству легли на Сережины худенькие плечи, — мать по-прежнему домашними делами не занималась. Немецкий язык давался ему особенно легко, он учил его без всякого напряжения.

Общественная работа в школе сильно увлекала Сережу. Дети охотно признавали его авторитет, уважая его самостоятельность, не по возрасту зрелый ум, большую смелость и силу. Четырнадцатилетним мальчуганом он вступил в комсомол, стал пионервожатым.

Вокруг школы несколько гектаров занимал сад. Хороший сад, краса города. Мальчишки летом часто лазили в него, рвали яблоки и груши, ломали деревья. Сережа организовал отряд школьников по охране сада. Вскоре мать стала часто замечать на его лице синяки. Но он не сдался, отучил охочих до школьных яблок лазить через садовую ограду.

Ученик девятого класса, комсорг школы Сережа Благоразумов стал одновременно работником райкома комсомола. Перед ним открылась широкая дорога в жизнь.

После освобождения западных областей Белоруссии и Украины от польских панов Центральный Комитет комсомола направил Сергея Благоразумова комсоргом в одну из школ города Ломжи.

— Ну, остальное вы знаете, — закончил он свое повествование. — Кое-что я уже рассказывал вам, когда шли от Белостока.

— Кто у тебя из родственников имеется? Ты упоминал какого-то дядю...

— Дядей у меня хватает, — засмеялся Сережа. — И все довольно известные. Вообще мне везет на именитых родственников... Дядя Павел Васильевич Карташев работал инженером-экономистом в одном научно-исследовательском институте в Москве. Участвовал в создании проекта Магнитогорского комбината. Недавно умер, во время войны с Финляндией.

Николай Васильевич Карташев по специальности инженер-геолог, специалист по аэрофотосъемкам. Теперь, наверное, где-нибудь на фронте. Если не погиб уже.

Третий дядя — Тихон Васильевич — меньше по чину, только преподаватель фехтования. Воевал в гражданскую войну в армии Буденного. Через него мать и познакомилась с моим отцом. А воевал он хорошо. Награжден орденом Красного Знамени.