Руина, Мазепа, Мазепинцы - [10]
полякам, хотя бы в крайней нужде. Еще не успел Ян Казимир
отойти от Глухова, как уже позади него началась расправа над теми, которые временно ему покорились. Из Переяслава вышли в числе
четырех тысяч московские ратные люди в Воронков наказывать та-
25
мошних жителей за покорность королю. Не сделавши там на
первых порах ничего, они двинулись к Барышполю, где Собеским
поставлено было 150 гайдуков: эти гайдуки погибли в сече, исключая
тридцати человек. Барышпольцы сдались; московские люди только
ограбили их, потом воротились к Воронкову, взяли его и поступили
там суровее за то, что жители сразу не сдались им; они сожгли
городок, перебили жителей и воротились в Переяслав, но там
застали они волнение: переяславские жители поднялись против
московских ратных людей, перебили многих из них, оставшихся в
городе, и встречали пушечными и ружейными выстрелами
возвращавшихся от Барышполя и Воронкова. Царские ратные люди
не сладили тогда с переяславцами и ушли в Киев. Над другими
городками, северскими, покорявшимися королю и Тетере, вел
жестокую расправу Бруховецкий после ухода королевского войска из-
под Глухова; не давалось пощады царским изменникам, истребляли
их семьями, жилища их сожигали до тла. Только Кролевец избежал
страшной мести тем, что по уходе короля жители, не дожидаясь
Бруховецкого, сами напали на оставленных в городке польских
жолнеров, одних перебили, других, успевших уйти от бойни*
прогнали, разграбили оставленное в этом городке имущество короля и
польских сенаторов.
Собеский, возвращаясь с войском на правый берег, издал к
жителям левой стороны Днепра универсал такого содержания: <Теперь уже нечего нам воевать, мы люди свои; можем уладить
между собою и устроить все дружелюбно; вот уже начались
переговоры о мире с Москвою; есть надежда, что при помощи Божией
мир состоится. Пусть же только одни войсковые люди обращаются
с оружием, а посполитые должны прекратить свои взаимные
раздоры, обратиться к земледелию и с наступлением весны заняться
засеванием полей, уповая на Бога и ожидая утешительных плодов
от дел рук своих. Его величество король приказал мне обнародовать
его волю: пусть Украина остается в настоящем положении до
окончания мирных переговоров, исполняя обязанность давать войску
продовольствие и квартиры в местечках. Жители, однако, не будут
терпеть от своевольства жолнеров, которым дано строгое
приказание обходиться с хозяевами дворов дружелюбно, жить смирно и
оказывать помощь всем, кто будет ее требовать>.
Не верили украинцы этому универсалу, а толковали его так, что поляки потерпели неудачу и теперь хотят подобру-поздорову
убраться с левой стороны Днепра. Толпы дейников наскакивали
на возвращавшееся войско Собеского и Тетери; приходилось
королевским военным силам на своем обратном пути каждым шагом
овладевать с бою. Близ Сосницы напал на Собеского Скидан, но
был разбит, схвачен и посажен на кол; однако это не остановило
других. На пути, до самого Днепра, дейнеки преследовали коро-
26
левское войско и сзади и с боков, особенно когда приходилось
проходить сквозь леса и переправляться через воды; в селах и
деревнях жители не давали жолнерам хлеба и лошадям корма; потеряв верховых лошадей, польские конники должны были, иду-
*и пешком, тащить на себе свои седла, а между тем, от
изнеможения сами чуть двигали ноги. Когда пришлось им
переправляться через Днепр, тут присоединился к Собескому Чарнецкий, проводивший короля к Могилеву и ворочавшийся в Украину.
Поляки достигли Днепра в самое неудобное время: лед на реке только
что тронулся и еще не прошел; одни переправлялись на байдаках
и лодках между плывущими по реке льдинами, другие
пробирались на салазках в тех местах, где льдины были еще крепки. На
другом берегу Днепра их принимали выстрелами правобережные
малороссияне, которых поднял Серко против польской власти; сам
Серко стоял на берегу там, куда готовился переправляться
Чарнецкий. Но польский военачальник перехитрил тогда своего
неприятеля. Чарнецкий приказал разложить большой огонь близ
Днепра и разгласил, что в этом месте будет совершаться
переправа; по таким вестям туда бросился Серко с козаками; тем
временем поляки переправились в другом месте близ Ржищева и
переправились благополучно, хотя с большою тревогою, каждую
минуту ожидая, что отвлеченный военною хитростью неприятель
узнает свою ошибку и быстро бросится на поляков, прежде чем
они все перейдут на правую сторону. Сам Чарнецкий
переправился через Днепр с своим драгунским полком верхом, вплавь, посреди тающих и быстро несущихся льдин. Козаки узнали свою
ошибку тогда уже, когда не” нашли никого на том месте, где горели
огни, а когда, повернувши оттуда, достигли до Ржищева, переправа у поляков уже окончилась. Серко изготовился было вступить
в битву с перешедшим на правый берег Чарнецким, но вдруг ему
доставлена была весть, что недалеко оттуда татары, возвращаясь
с войны восвояси, гонят с собою множество пленных и стад. Серко
погнался за татарами, разбил их и освободил из неволи несколько
сот малороссиян.
Правобережная Украина оказалась не крепче в повиновении у
поляков, чем левобережная. Малейшая надежда на помощь со
стороны Москвы пробуждала в тамошнем народе давнюю
Библиотека проекта «История Российского государства» – это рекомендованные Борисом Акуниным лучшие памятники исторической литературы, в которых отражена биография нашей страны, от самых ее истоков.Кем были великие московские князья Иван III и Василий III, какое влияние оказала их деятельность на судьбу России? При каких исторических обстоятельствах пришлось им действовать? В какой мере эпоха сформировала их личности, и какую печать на события наложили характер и пристрастия? Избранные главы трудов классиков исторической науки дают ответы на все эти вопросы.
Книга родоначальника «народной истории», выдающегося русского историка и публициста Николая Ивановича Костомарова – удивительная энциклопедия исконного быта и нравов русского народа допетровской эпохи. Костомаров, в лице которого удачно соединялись историк-мыслитель и художник, – истинный мастер бытописания. Он глубоко вживался в изучаемую им старину, воспроизводил ее настолько ярко и выпукло, что описанные им образы буквально оживали, накрепко запечатляясь в памяти читателя.«Быт и нравы русского народа» – живой и интересный рассказ о том, как жили наши предки, что ели, во что одевались, что выращивали в своих садах и огородах, как лечились, справляли свадьбы и воспитывали детей.
Библиотека проекта «История Российского государства» – это рекомендованные Борисом Акуниным лучшие памятники исторической литературы, в которых отражена биография нашей страны, от самых ее истоков.Издание «Ордынский период. Лица эпохи» – это галерея литературных портретов русских и татаро-монгольских исторических деятелей – достойных соперников, крупных государственных и военных мужей – периода установления над Русью ордынского ига и освободительной борьбы против него русского народа.
Становление российской государственности переживало разные периоды. Один из самых замечательных — народное самоуправление, или "народоправство", в северных русских городах: Новгороде, Пскове, Вятке. Упорно сопротивлялась севернорусская республика великодержавным притязаниям московских князей, в особенности не хотелось ей расставаться со своими вековыми "вольностями". Все тогда, как и сегодня, хотели быть суверенными и независимыми: Новгород — от Москвы, Псков и Вятка — от Новгорода. Вот и воевали без конца друг с другом, и бедствовали, и терпели разорения от Литвы, Польши и Орды до тех пор, пока Иван III твердой и умелой рукой не покончил с северной вольницей и не свел русские земли в единое Московское (Российское) государство.
Библиотека проекта «История Российского государства» – это рекомендованные Борисом Акуниным лучшие памятники исторической литературы, в которых отражена биография нашей страны, от самых ее истоков.О полной трагизма и противоречий эпохе правления первых русских царей Ивана Грозного и Бориса Годунова рассказывают классики отечественной историографии В. О. Ключевский, Н. И. Костомаров и С. М. Соловьев, избранные главы из трудов которых публикуются в этом томе.
Библиотека проекта «История Российского государства» – это рекомендованные Борисом Акуниным лучшие памятники исторической литературы, в которых отражена биография нашей страны, от самых ее истоков.Сборник «Лица эпохи» – это блестящая галерея русских исторических деятелей – князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев и святых. В издание включены избранные главы из книг крупнейшего русского историка В. О. Ключевского «Исторические портреты», классического труда «Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей» основоположника русской исторической мысли Н. И. Костомарова и выдающегося исследования «Допетровская Русь О. П. Федоровой.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Михаил Евграфович Салтыков (Н. Щедрин) известен сегодняшним читателям главным образом как автор нескольких хрестоматийных сказок, но это далеко не лучшее из того, что он написал. Писатель колоссального масштаба, наделенный «сумасшедше-юмористической фантазией», Салтыков обнажал суть явлений и показывал жизнь с неожиданной стороны. Не случайно для своих современников он стал «властителем дум», одним из тех, кому верили, чье слово будоражило умы, чей горький смех вызывал отклик и сочувствие. Опубликованные в этой книге тексты – эпистолярные фрагменты из «мушкетерских» посланий самого писателя, малоизвестные воспоминания современников о нем, прозаические и стихотворные отклики на его смерть – дают представление о Салтыкове не только как о гениальном художнике, общественно значимой личности, но и как о частном человеке.
«Необыкновенная жизнь обыкновенного человека» – это история, по существу, двойника автора. Его герой относится к поколению, перешагнувшему из царской полуфеодальной Российской империи в страну социализма. Какой бы малозначительной не была роль этого человека, но какой-то, пусть самый незаметный, но все-таки след она оставила в жизни человечества. Пройти по этому следу, просмотреть путь героя с его трудностями и счастьем, его недостатками, ошибками и достижениями – интересно.
«Необыкновенная жизнь обыкновенного человека» – это история, по существу, двойника автора. Его герой относится к поколению, перешагнувшему из царской полуфеодальной Российской империи в страну социализма. Какой бы малозначительной не была роль этого человека, но какой-то, пусть самый незаметный, но все-таки след она оставила в жизни человечества. Пройти по этому следу, просмотреть путь героя с его трудностями и счастьем, его недостатками, ошибками и достижениями – интересно.
«Необыкновенная жизнь обыкновенного человека» – это история, по существу, двойника автора. Его герой относится к поколению, перешагнувшему из царской полуфеодальной Российской империи в страну социализма. Какой бы малозначительной не была роль этого человека, но какой-то, пусть самый незаметный, но все-таки след она оставила в жизни человечества. Пройти по этому следу, просмотреть путь героя с его трудностями и счастьем, его недостатками, ошибками и достижениями – интересно.
Борис Владимирович Марбанов — ученый-историк, автор многих научных и публицистических работ, в которых исследуется и разоблачается антисоветская деятельность ЦРУ США и других шпионско-диверсионных служб империалистических государств. В этой книге разоблачаются операции психологической войны и идеологические диверсии, которые осуществляют в Афганистане шпионские службы Соединенных Штатов Америки и находящаяся у них на содержании антисоветская эмигрантская организация — Народно-трудовой союз российских солидаристов (НТС).