Руимо. Пришедшая - [23]
На Аристарха он прогневался сильнее, чем на прочих: если не он, то его дети смогут мир сей перестроить, изгнав Создателя. В проклятие вложив все свои силы, поклялся он, что род его прервётся…
Хранителю не смог Создатель сделать зла: на то ничто способным не было, да и не будет. Истратив силы и теряя облик, сказал он ему вслед: «Бессмертие — и есть твоё проклятие, которое разделишь с Среброглазым; и те, кто дорог вам — все будут уходить, а вы останетесь смотреть, как заново рождаются и покидают мир их дети».
Легенды Тувиама.
После утомительного и скучного вечера она всё-таки уснула. Ощущение это не было ей знакомо, и она не знала, с чем его можно сравнить: казалось, она всего лишь моргнула. Почти мгновенная смена окружения сбила её с толку, яркий свет резал глаза. Через пару минут Деми сориентировалась, картинка перед глазами стала чёткой, и она узнала покои Лианы, в которых ничего не изменилось — разве что кота не стало, и не удивительно, ведь в Руимо уже прошла неделя. Теперь она поняла, зачем на стене двое часов: одни показывали Руимское время, другие — Земное.
По возвращении в Руимо Лиана велела ждать Аниту: Белый замок большой, даже огромный, и человеку, ни разу не видевшему схему этажей, заблудиться — раз плюнуть. Вняв просьбе сестры, она не покинула пределы покоев, но выйти на балкон никто не запрещал. Крепко схватив кованое ограждение, она затаила дыхание.
Золотой город был прекрасен — от самого начала и до конца. Уютные, тёплые улочки, обставленные самыми разными зданиями, так и манили к себе. Позже её внимание привлекло что-то чёрное, огромной высоты, окружающее город. Она не поверила своим глазам: это была стена. Огромная, неприступная чёрная стена, надёжно защищающая город. За Бастионом не было видно линии горизонта.
Пожалуй, на балконе не хватало столика и стула: Деми словила себя на мысли, что готова смотреть на город часами.
Наблюдая прекрасные пейзажи, она не заметила, как тихонько хлопнула входная дверь. Наконец услышав шаги, она повернулась, готовая поздороваться с Анитой.
— Добрый вечер, — неожиданно и приветливо произнёс мужской голос. Деми застыла сразу, как только увидела его: тот самый мужчина с серебряными глазами, по имени Рик. Забыв поприветствовать его в ответ, она не могла перестать разглядывать его: нечасто ей доводилось видеть по-настоящему красивых мужчин с мужественными чертами. Сейчас он был одет проще, чем в день их последней встречи — свободная чёрная рубашка была заправлена в светлые штаны, подчёркивающие его сильные, длинные ноги в невысоких ботинках. На указательном пальце левой руки блеснуло крупное кольцо с сапфиром. Деми не могла определить его возраст, но выглядел он не старше тридцати. Когда он широко заулыбался, девушка наконец опомнилась.
— Добр…то есть, здравствуйте, — она вспомнила, как ему кланялась Лиана, и попыталась повторить. Среброглазый, по-прежнему улыбаясь, одобрительно кивнул и стал рядом, сцепив за спиной руки.
— Какие впечатления от Руимо?
— Смешанные, — робко ответила она, стараясь больше не пересекаться с ним взглядом. — Сначала он показался мне сущим кошмаром, но теперь вынуждена признать, что ошиблась.
— Не все земли так же прекрасны, как Тувиамские. Всё, что мы сейчас видим и чувствуем — синее небо, живая земля и растения — заслуга оживляющей магии. Раз в несколько лет проводится обряд Преображения, после чего алые пустоши оживают. Зрелище это, воистину, достойное восхищения.
— Я так и не поблагодарила вас за то, что спасли меня.
— О, нет: спасением ты обязана Лиане. Я лишь доставил тебя к ней.
Деми почувствовала на себе его взгляд. Выдержав паузу, он поинтересовался с едва различимым подозрением в голосе.
— Дочь Марии спасена, жива и здорова, но почему-то меня не покидает чувство, будто тебя что-то тревожит. В пустошах произошло нечто, чего я не заметил?
Деми старалась держать чувства под контролем, но то, как она вздрогнула, не ускользнуло от его внимательного взора. Она хотела поделиться, рассказать о том, что с ней произошло в старом храме; Рик, хоть она и не осмеливалась обратиться к нему по имени, создавал приятное впечатление человека, которому можно доверять и на которого можно положиться. Чутьё Деми ни разу не подводило: как правило, люди, которых она по какой-то причине считала отталкивающими, неприятными и недружелюбными, такими и оказывались. Она набрала воздух, почти решившись рассказать о страшном голосе, который не даёт ей покоя…
«Я убью любого, кому расскажешь обо мне»
Она растерянно посмотрела на Рика, ожидающего ответа, и покачала головой.
— Ты побледнела. Быть может, нам лучше присесть?
Дверь снова отворилась, и в комнате показался женский силуэт. Невысокая девушка, светловолосая, с прямой чёлкой, падающей на большие синие глаза, удивилась присутствию Рика, но не растерялась и поклонилась.
— Не ожидала увидеть вас здесь, Рик, — она выпрямилась. — Мне подождать?
— Нет, не нужно. Ты вовремя; я же, как выдалась минутка, зашёл проведать нашу Пришедшую. Ей нездоровится — рекомендую хорошо поужинать и лишь тогда приступать к обучению. Что ж, думаю, мне пора, — он двинулся к выходу. Перед дверью он остановился и, мягко улыбаясь, сказал Деми:
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.