Руимо. Пришедшая - [22]

Она поцеловала Деми в лоб и вышла. Удивлённая, она так и стояла несколько минут, а потом закрылась на все замки. Сжимая в руках чашку свежезаваренного кофе, она не могла понять своё отношение к услышанному. С одной стороны она проявляла интерес к этому волшебному миру, представляя себя в роли магички: а вдруг она сама не подозревает, что в ней сокрыта неведомая сила? Но что ещё за испытания новобранцев и Анита?

Раздался зловещий смех. По спине побежали мурашки, а волосы встали дыбом. Дрожащими руками она отставила чашку на стол. До сих пор она была уверена, что этот неприятный голос, звучащий в её голове, остался в пределах потустороннего мира.

— Сюрприз!

Деми была готова разрыдаться.

— Наивная ты девочка. Подумала, что я остался там? А вот и нет. Я здесь, здесь-здесь-здесь!

Голос стал невыносимо противным и скрипучим, и, слыша его, Деми не могла найти себе места; он издавал разные звуки — то громкие, то тихие и шипящие. Его забавляло, что девушка всё равно закрывала уши, будто какофония звуков исходила извне. Она нервно металась по комнате, кричала, просила его остановиться, но он продолжал терзать её. Она не знала, сколько это длилось, но кошмар наяву не прекращался. Тогда она, отчаявшись, вскочила с пола, распахнула окно в своей комнате и ступила на подоконник.

— Сейчас всё закончится, — подумала она. — Один шаг, и всё прекратится.

Когда одна нога перешагнула его, чудовищный, сводящий с ума шум прекратился. Сначала она не поняла, что происходит. Что-то изменилось в её ощущениях, по телу пробежал холодок. А потом её нога сама ступила обратно, а руки лёгким движением закрыли окно. Она спрыгнула на пол и, постояв так какое-то время, поняла, что не может пошевелиться.

— Не нужно так делать, — голос перестал быть омерзительным.

— Ты чудовище! — воскликнула Деми сквозь слёзы. Спустя несколько мгновений она смогла пошевелиться.

— Возможно, — ответил он. — А ты — наивная и глупая девчонка.

— Ты обещал действовать мне во благо!

— Уже и пошалить нельзя? Я лишь проверил, насколько ты морально устойчива.

— Пошёл ты.

Странно, но после этого он затих. Голова нещадно болела, и Деми, отыскав в аптечке таблетки и травяной сироп, приняла препараты. Посидев в тишине какое-то время, решила заняться уборкой: раньше она как будто не замечала этого мусора и хлама, в котором жила. Теперь ей стало стыдно: в то время, как она бездельничала, Лиана работала и сама выполняла работу по дому. Со вторым она, естественно, в одиночку почти не справлялась.

Через час-полтора зазвонил телефон. Деми долго не решалась, но всё таки ответила незнакомому номеру. Звонил отец Шерон, пригласил на похороны, завтра в пять вечера. Его голос дрожал, был тихим; перед тем, как положить трубку, Деми услышала, как мама Шерон плачет.

Противный ком застрял в горле, руки опустились и телефон громко ударился о пол.

— Скорей бы в Руимо, — подумала Деми, с трепетом и отрадой вспоминая Среброглазого, пушистого кота и Золотой город.

Глава 6

Легенда древняя гласит о пятерых, что в Руимо ступили и силу обрели в дар от богов своих. Не устрашились они зла, не поддались ему, как прочие; и Светлые, сложив все свои силы, спасли в ловушку угодивших. Но силы их сгорали очень быстро — их век давно прошёл… Но пятеро — последние, кто верил в них. Богов тех было трое: Арис — бог справедливый; Миор — порядка бог и знаний покровитель; последнею была богиня Гириэра — защитница всех слабых и невинных, и красоты богиня.

Между собою поразмыслив, оставили они два дара каждый:

Жизнь вечную, защиту от всех злых заклятий — воину с горячим сердцем. Он принял дар, и взор его с тех пор сиял как серебро.

Способность чудеса творить и исцелять плоть вместе с духом — деве храброй, в сей мир ступившей одной из первых и не убоявшейся;

Мудрость и корону — воину отважному с сердцем добрым;

Знания самих богов — тому, чей разум ясен и добры намерения;

Красота божественная и сила сокрушительная — той, что в трудный час деву храбрую не покинула, рискуя жизнью;

Последним даром был хранитель, ставший другом, с душою чистой и открытой.

Разгневался Создатель, узнав про шесть даров: иным богам его мир не принадлежал, и судьбы люда не по воле их решались; не смог лишить он наглецов дарованного им — дары последние отнять никто не в силах по закону сего мира. Тогда он проклял каждого, но лишь Хранителя проклятье не коснулось: он не был человеком изначально.

Проклятие в роду Марии стало первым: с тех пор лишь женщины рождались с силой, а сила доставалась первенцу. «Не больше двух детей Марии сразу в Руимо жить смогут, скитальцами останутся навечно. А если же появится на свет вдруг третее дитя — со временем умрёт в семье старейший».

К Елене и Дамиру, принявшим мир его как дом родной, Создатель несколько смягчился; но, гневаясь, Дамира проклял: глаза Дамира он окрасил цветом алым, и страх они внушали непомерный. Елену исказить уродством не посмел, и на обоих иное наложил заклятье: рождаться будут у них дети, но именно от кровного смешенья.

На воина сереброглазого Создатель посмотрел с усмешкой: дары его претили всем законам мира, и он был вправе исказить их; и сделал так, что даже добрые заклятия пред ним бессильны стали. Бессмертия не удалось лишить его, но даже этот дар он подчинил закону; но места слабого Создатель так и не узнал — его укрыл Хранитель…