— Солнышко, давай поженимся! И всегда будем вместе. Кстати, — он пожал ее ладонь, — мне нужно будет поговорить об этом с твоими родителями. Они утром позвонили, я не стал тебя будить. Сказали, что вылетают обратно и везут тебе подарок — духи первой и единственной женщины-фараона Хатшепсуп. Мы их встретим вместе, если ты не против.
— Я только «за», милый. Мы их встретим. Прошло двадцать дней? Мне показалось, что я прожила целую жизнь.
— Звонила Лилит.
Вероника напряглась.
— Она спросила, как мне все это нравится. Я ответил, что мы в восторге. Я правильно ей сказал?
Вероника, смахнув слезинку, кивнула.
— Еще звонила Люсиль.
— Кто?
— Люсиль Токарева. Она просила передать, что встретиться с тобой не сможет. Ее продвижением занялась Лилит, и теперь у нашей Люсиль нет ни одной свободной минуты. Знаешь, родная, для меня главное, чтобы ты ни о чем не жалела.
— Никита, любимый, я никогда об этом не пожалею. Ты больше не ангел?
— Что? Ангел? — он рассмеялся. — И придет же тебе такое в голову. Нет, — он стал серьезным, — я не ангел. И рад, что остался с тобой.
Кофе так и остыл нетронутым потому, что Вероника с Никитой целовались. Страстно, сильно, нежно, словно не виделись друг с другом вечность. Страшную непроглядную вечность, в которой едва не погибла их любовь.
