Ругачёвские чудеса - [33]

– Так пусть метут, ведь гастарбайтеры! – включился в работу над следующим проектом Стилет.

– Точно!!! Гриб этот – мухомор… ржавый – из песочницы снесем и будем на песке плов делать, а сверху – сваренная арматура-шатёр. Помнишь, на киностудии валялся? Я еще тогда смекнул – пригодится!.. Из магазина «Сауны» – уголь! Так, ты с этой Марго договорись; оптом её тюбетейки по дешевке возьмешь, и побольше. Мы же с тобой «работники невидимого фронта»! Теневой шоу-бизнес для богатых! Отличная идея. А то проститутками жен олигархов уже наряжали. Под охраной на Трех вокзалах выпускали порезвиться… Ха-ха! Помнишь, как один запал, так пришлось выручать? Да… Ну, все уже было!

– Да! – облегченно вдохнул Стилет в надежде, что переключил внимание Босса с Марата на их повседневную работу. – А как банк грабили, помнишь? Тоже «под охраной». В кожаной одежде от «Гальяно» и «Рокко Барроко»! Целую партию тогда закупили… Хм. Ну да, пока банк менял офис и как раз только переехал, но вывеску и все внутри ещё не вывезли, стойки, весь интерьер Сбербанка, даже бланки остались – всё осталось в целости. Даже эти ручки на веревочках-пружинках, и те в целости на местах были! Их особенно наши «налетчики» обрывали «на память»! Вроде сувениров, а золотые слитки из сплавов их не взволновали. И вправду! Что они, слитков не видели! Что ли!

– Да, отличное было шоу! Тоскуют они там на Канарах и в Кушавелях своих! Тоскуют. Да, никогда не знаешь, чем обернется тоска по… – с удовольствием вспомнил Босс тот проект.

Стилет продолжил удачную мысль:

– А вот олигархов гастарбайтерами еще не наряжали. Ну, пусть понаслаждаются дымом отечества.

– От плова дым будет хороший, – прикинул Босс, уже с особым вниманием и азартом рассматривая площадку.

Стилет задумчиво произнес:

– Верблюдов в цирке арендуем, попоны яркие, с крыльями, они терпеливые – проволочные крылья целый день терпят. Ослики сказочные нужны! Вот там их расставим, и «Тысяча одна ночь» в Ругачёво. А у художников это называется перфоманс или хэппенинг.

Но Босс нахмурился и возразил:

– Хм… хэппенинг устроить с ряженными-то олигархами? Да ещё чтобы они драку с ментами устроили посреди двора! Да твоим авангардистам устроить такой перфоманс – кишка тонка! Так что ты мне еще Союз художников СССР припомни!

Стилет не выдержал и пошел ва-банк:

– Ну, зачем он тебе?!! Пусть живет мальчонка как живет! Смотри, какой талант! Дворцы какие лепит! Узоры камешками выкладывает! Оставь его!

Но Босс точно выпал из приятных прикидок своего будущего перфоманса и раздраженно, словно разбуженный, выдернутый из счастливого сна, резко сорвав тюбетейку и отшвырнув ее на заднее сиденье, сказал как отрезал:

– Забыл, как я тебя из твоего Ругачёво, из детдома вытянул? И у тебя талант был… Ха-ха! Артистом хотел быть… клоуном в цирке! Помнишь?

Стилет тоже завелся не на шутку:

– Да! Клоуном я стал… и жизнь сплопеной цирк. Не надо…

Босс ответил резко, точно ставил непререкаемую точку в конце разговора:

– Ничего, пройдет школу, как все – сначала форточник. Как и ты… Да и смазливенький, карьеру сделать может…

Стилет ответил ему глухо, почти рыча:

– Не надо… Не выйдет!

Босс не стал дразнить и молча дал по газам. Тем более что с пригорка в начале улицы послышалось утреннее «ширк-ширк» тёти Клавы-дворничихи.

Без объяснений жителям во дворике появились бригады гастарбайтеров. Большими щитами, перегородившими улицу, с надписями «Осторожно! Идет киносъемка! Просьба не толпиться и не мешать работе!» было выстроено что-то вроде забора, огораживающего территорию загадочного действия. В центре которого вместо прежней песочницы с ржавым мухомором в центре возвышался шатер, сваренный из прута, обмотанного сверкающим и переливающимся неоном. Подъехавший автобус исторг из себя ансамбль народных инструментов. И уже одетые и загримированные – то есть с насурмленными бровями и подведенными для большей азиатчины глазами, невзирая на природную голубоглазость некоторых, музыканты сразу принялись за дело; заиграли народные таджикские мелодии. И взвилась зурна высоким костром в вечернее подмосковное небо пронзительной тоской по забытой справедливости. И заплакали жалейки о чем-то родном и сокровенном. И зазвенели дробно жалостливо бубны, точно милостыню выпрашивая скороговоркой. В этот момент в ателье Маргариты зашел Стилет и купил у Маргариты все тюбетейки. Спешно водрузив коробки с тюбетейками высоким столбиком, одну на другую, Стилет ловко подхватил их и направился к выходу. Но столбик оказался слишком высоким, и одна коробка упала на пороге ателье.

Маргарита подбежала помочь, подняла коробку и, протягивая Стилету, пролепетала, перекрикивая уличный шум:

– Вот! Возьмите! Тут еще несколько тюбетеек!

– Ладно, зайду потом, если не хватит! Сейчас некогда! Отложите, я приду! Пока эти отнесу!

Задумчивые и покорные верблюды с люминесцентной раскраски попонками и бряцкающими украшениями плюмажами с синтетическими разноцветными перьями терпеливо пытались отыскать траву под уже по-осеннему пожухшим слоем травы. Над опущенными в этих поисках горбами застыли серебряные крылья. Сделанные из обтянутой тканью проволоки, издалека они действительно превращали этот двор в загадочно-сказочное место. В больших, черно-влажных и выпуклых глазах осликов отражались вспыхивающими огоньками отражения разведенных костров и сверкающего разноцветьем неона, лица возбужденных зрелищем ругачевцев, торчащих за бортами транспарантов с надписями «Не мешать! Идёт киносъемка!». Ослики терпеливо и равнодушно рассматривали происходящее, даже не пытаясь сбросить прикрепленные к их гривам сверкающие тюрбаны с яркими плюмажами и причудливо украшенные, как восточные троны, седла. Мечущийся со злым азартом Босс тоже был в тюрбане со стразами и в восточном халате с рупором, по-режиссерски командовал группками танцовщиц, в ожидании «дорогих гостей» еще греющимися в накинутых на костюмы для «танцев живота» стеганками и пальто. С ними курили и красавицы из кордебалета, уже наряженные райскими птицами.