Ручная кладь - [10]

— Мы сейчас домой? — спросил мальчик.

— Нет, сейчас мы идем в бизнес класс, мороженое есть, — ответил отец, улыбаясь, — шагай быстрее, до посадки только сорок минут, а я хочу перекусить!

Зверь

Михаил родился и вырос в деревне Сустье, что километрах в десяти от города Любань. Здесь родились его дети и подрастали внуки. Он жил со старшей дочерью, помогая по хозяйству, ловил рыбу в речке Тигода, ходил в лес за грибами, ягодами или просто «по дрова». Как-то раз, по весне, возвращаясь из леса с телегой хвороста, его лошаденка Пчелка остановилась и заржала, нервно водя ноздрями. Михаил прислушался. Ничего тревожного не улавливал слух: шумели на ветру макушки сосен, пели на разные голоса птицы, тихим ручейком стекала вдоль дороги талая вода.

— Пошла, пошла, — закричал Михаил лошадке, но та не сдвинулась с места и только непокорно замотала головой.

Михаил опустил поводья и снова стал вслушиваться в разноязычные голоса леса. Вдруг ему послышался, то ли плачь, то ли писк. Сквозь черничные кусты, стараясь не ступать ногами в топкие места, Михаил пошел к источнику звука. На пригорке сидел маленький серый комочек и отчаянно тявкал. «Щенок здесь в лесу, откуда?» — удивился он и протянул к найденышу руки, но тот зашипел и попятился от него. «Неужто волчонок?», — осенила догадка Михаила, и он стал оглядываться по сторонам, не бродят ли здесь волки. Никаких следов пребывания зверя видно не было. «Погибнет бедолага», — подумал Михаил и, взяв зверька за шкирку, засунул его за пазуху. «Будет ребяткам игрушка», — решил он и вернулся на дорогу. Пчелка заартачилась еще больше, но он крепко взял ее под уздцы и повел за собой. Внукам, Сережке и Тамаре, зверек очень понравился. Они тут же окрестили его Пушок и кормили коровьим молоком с блюдечка. Несмотря на то, что дети волчонка нежно любили и таскали ему из своей тарелки разные вкусности, руки и ноги у них были постоянно покусаны и Михаил, дождавшись, когда земля немного просохнет, выгнал зверька во двор. Пушок не почувствовал себя изгоем. Он как сумасшедший носился по траве, гонясь за мотыльками, ловя бабочек и мух. На коровьем молоке, балуемый остатками от хозяйского стола, зверек быстро рос и к осени стал пугать соседей своими размерами. А весной те и вовсе попросили посадить его на цепь. Как не сопротивлялся Михаил, а пришлось ему привязать вдоль забора проволоку и держать Пушка на привязи. Зато он стал брать его с собой в лес. Слово «лес» Пушок знал хорошо. Он тут же перепрыгивал метровый забор и за несколько секунд добегал до лесной опушки, где ждал Михаила, раскрыв пасть и свесив свой розовый язык. Охотник из Пушка был некудышний. Он носился по лесу за полевками, вылавливал из болота лягушек, давил кротов и только пару раз принес Михаилу зайцев.

— Что ж ты за волк такой, — сокрушался Михаил, — что даже зайца поймать не можешь?

А следующим летом в дом пришла беда. На страну напали фашисты и Красная Армия забрала у Михаила тестя, лошадку Пчелку и корову Буренку, оставив его с дочерью и двумя внуками на подножном корму. Немного выручал их Пушок. Иногда ему все-таки удавалось поймать зайца, и довольный Михаил отбирал добычу, выдавая в качестве благодарности, миску супа. Вскоре пришла похоронка, сообщавшая, что тесть погиб в бою, оставив дочь вдовой, а внуков сиротами. Не успели еще обсохнуть слезы на глазах, как в село пришли немцы.

Тощий немецкий офицер шел по домам, забирая у сельчан остатки еды, теплые вещи и расстреливая собак.

Михаил отвязал Пушка и крикнул: «В лес!».

Волк перепрыгнул ограду и выбежал навстречу фашисту. Немец с перепугу неприцельно выстрелил и промахнулся, прострелив Пушку ухо. Второй раз выстрелить он не успел, потому что одним прыжком сократив расстояние до минимума, Пушок опрокинул его на землю и сжал свои челюсти на тощей немецкой шее. Фонтан крови брызнул Пушку прямо в морду, и он бросился обратно к дому, преследуемый тремя фашистками автоматчиками.

— В лес, Пушок, в лес! — истошно кричал Михаил, стоя на пороге.

Пушок сбил его с ног и за считанные секунды растерзал в клочья, а затем метнулся за поленницу.

Вбежавшие в дом автоматчики застыли в ужасе от увиденного. Воспользовавшись замешательством и теснотой помещения, Пушок одним ударом сбил всех троих с ног и, ведомый природным инстинктом, быстро щелкал челюстями, отделяя обалдевшие головы от автоматов.

Расправившись с преследователями, он выбежал из дому и скрылся из глаз в неизвестном направлении.

Подъехавшее подкрепление от вида кровавой расправы пришло в ужас, и жителей села выгнали в лес искать сбежавшего Пушка. Ни жители, ни, прочесавшие округу, автоматчики его не нашли. Не вернулся он и сам. Только стали долетать до Сергея с Тамарой слухи, что видели большую лохматую собаку ночью в местах, где недавно шли бои, обгладывающую человеческие останки. Дети не смогли простить Пушку предательство, израненная детская душа требовала мести.

Впрочем, рассказы о похождениях Пушка слушали они недолго. Пришедший немецкий офицер велел собраться и двигаться на станцию Любань. Там всех загнали в товарный вагон и повезли работать в Германию. Неизвестно, где бы они оказались, если бы не воздушный налет, разбомбивший поезд рядом с небольшим эстонским городком Кохтла-Ярве. Выживших после бомбежки, отвели работать на завод по производству