Рубежи - [54]
После выхода из лазарета ей запретили летать в качестве летчика и предложили ехать в тыл. Она категорически отказалась и перешла на работу штурмана.
Когда внизу показалось чистое поле, Родионова услышала голос Нади:
— Переходи на бреющий…
Они снизились до высоты двадцати метров и, прикрываясь складками местности, продолжали полет. На высоте лететь невозможно: от немецких истребителей днем «небесному тихоходу» не уйти.
Пролетая над мелким кустарником, Таня успела увидеть впереди колонну плохо замаскированных танков, и в ту же секунду мотор развил бешеные обороты. Она никогда не думала, что маленький звездообразный мотор может вдруг так оглушительно, с режущим металлическим звуком взреветь. «Раздробило снарядом винт», — пронеслось в голове. В кабине появился острый запах гари. Таня выключила зажигание. Без винта мотор неизбежно сгорит.
— В лес. Планируй в лес, Танюша, иначе найдут. — Тане голос подруги показался удивительно спокойным. В первую секунду она почувствовала, как будто вместе с винтом оборвалось что-то и у нее внутри; сердце заколотилось громко, тревожно.
Наступившая тишина была страшной. Лишенный тяги винта, самолет падал в лес. Колеса чиркнули по макушкам деревьев. Таня подобрала ручку управления. Еще несколько сот метров такого полета — и вот уже звук ломающихся сучьев и рвущейся обшивки самолета заставил ее втянуть голову в плечи и сжаться в кабине.
Один за другим последовали два удара. Тело рванулось на ремнях; стало больно. Таня слегка пошевелила ногами: целы. Судорожно отстегнув привязные ремни, она обернулась назад: Надя Чесных спокойно и неторопливо вылезала из кабины.
— Молодец, Танюша! Лучшего места для посадки и не найдешь. Это не лес, а ерунда какая-то. В наших лесах мы бы так легко не отделались.
Надя, казалось, была абсолютно спокойна. Тане было стыдно показать подруге свое волнение, и она постаралась сказать как можно равнодушней:
— Без мотора мы больше пяти километров протянуть не могли. Значит, немцы кругом.
— Знаю. И сколько пролетели, знаю. Смотри на карту. Крестики — это немцы, а вот крестик — мы. Нет, постой, там, где мы, поставим не крестик, а птичку. Вот так. Шесть с половиной километров.
— Надя… — голос у Тани слегка дрогнул. — Живыми нам попадаться к немцам нельзя.
— Ну, умереть мы когда-нибудь умрем, но только не в этой проклятой стране. Бери планшет.
Таня молча повиновалась.
— А теперь отойди в сторону.
— Что ты хочешь делать?
— Сейчас увидишь.
Таня поняла. Она видела, как Надя торопливо срезала несколько веток, открыла бензиновый бак, обмакнула их в бензин, затем чиркнула спичкой… Огонь быстро лизнул крылья и фюзеляж.
Они побежали на восток. Через несколько минут донесся звук взрыва, вздрогнула земля.
Этот звук острой болью отозвался в сердце Тани. Она остановилась и, как завороженная, посмотрела в сторону, где был горящий самолет, но Надя с силой дернула ее за рукав и потянула за собой.
— Не отставай. Будем следы заметать. Впереди есть речушка. Немцы могут искать нас с собаками.
Лес сменился мелким кустарником. Меховые куртки и тяжелая обувь мешали бежать. Было жарко. Таня в изнеможении опустилась на землю.
— Чуть посидим, Надя.
— Нельзя. Куртки в руки, а отдыхать на ходу.
Земля стала болотистой и сырой. Надя посмотрела на карту.
— Сейчас кончается лес…
Впервые в голосе подруги Таня услышала тревожную нотку.
— …А там поле с речушкой и несколько хуторов. Доберемся до них и подумаем. — Глянув на часы, Надя добавила: — Уже час в пути… Как быстро прошло время.
Скоро впереди открылось поле с невспаханной мокрой землей. Снега нет, но земля под ногами липкая и тяжелая. В стороне они увидели деревянный, с двумя остроконечными крышами дом с пристройками. Дом казался пустым.
— Теперь давай подумаем, что делать дальше. — Надя устало присела на пенек. Ее лицо по-прежнему было спокойным, но во взгляде чувствовалась тревожная озабоченность.
Таня готова была подчиниться любым решениям. К ней вернулась уверенность. Она уже не думала о том, что они обречены, но надо было искать выход. Фронт, по крайней мере, в тридцати километрах от этого места. Судя по карте, до линии фронта преимущественно поля с разбросанными хуторами и кое-где небольшие леса, в которых, конечно, маскируются немецкие части. Все же Таня сказала:
— Если в доме никого нет, просидим в нем до вечера, а там двинемся дальше. Видимо, немцам сейчас не до погони, иначе они были бы здесь.
Надя, подумав, ответила:
— У нас в пистолетах по восемь пуль. Это уже неплохо… на всякий случай. — И добавила: — Решено. Если он пустой, проживем до вечера. Ты сейчас останешься здесь, а я пойду — на разведку. Вдвоем погибать нет смысла. В случае чего, не бросайся сломя голову, а с умом. Если все в порядке, я выйду и махну три раза перчаткой.
Чесных оставила планшет, документы, перезарядила пистолет и двинулась к ферме.
Таня, волнуясь, неотрывно следила за подругой, пока та не скрылась за забором. Условленное время прошло. Таня прижалась к тонкому стволу молодого дубка, чувствуя холодную испарину на лице. Не в силах больше оставаться на месте, она уже решила сама бежать туда, к ферме, но в это время показалась Надя. Таня дрожащими от волнения руками схватила планшеты и быстро пересекла поле. Они бегло осмотрели расположение пустых комнат. Обрывки бумаги, куски рогожи, несколько пустых банок, валявшихся на полу вместе с разбитым стеклом, — все это говорило о торопливых сборах. В глубине видна была широкая лестница, упиравшаяся верхним концом в квадратное отверстие на потолке. Таня с опаской стала подниматься по этой лестнице, ей все время казалось, что вот-вот сверху выглянет ствол автомата.
