Рубеж надежности - [74]

Вчера мне показали пассажирские салоны, там царил обычный аэрофлотовский комфорт, нейлоновый ковер, мягкие кресла (по пяти в ряд), полированные столики. Потом мы ходили по крылу, и тут я увидел границу между сегодняшним днем авиации и завтрашним, она была прочерчена зримо. Тело гиганта построено из алюминиевых сплавов, обновленных, более прочных, но все тех же старых добрых сплавов, которые столько десятилетий верой и правдой служили авиации. Однако на «сверхзвуке» наружная стенка самолета будет нагреваться уже до 130―150 градусов. А рули поворота, элевоны (здесь они играют роль и элеронов, и руля высоты) не просто скользят в потоке, но отклоняются, работают, — они попадут в зону еще больших температур. На ТУ-144 они сделаны из титана…

В сущности говоря, весь этот самолет стоял на грани двух авиационных эпох. Он венчал большой этап в развитии авиации и в то же время открывал в ней новую эру. Эру пассажирских сверхзвуковых полетов.

ЗАЧЕМ? Поставим перед собою этот простой вопрос. Куда мы все торопимся? Зачем нужна — не летчикам, не военным, не смельчакам-рекордсменам, а простым отпускникам и командировочным — эта немыслимая быстрота передвижения?.. Следуют обычные, не раз высказанные, интеллигентные (они же сермяжные) сомнения: из окна дилижанса больше увидишь, чем из окна поезда, зачем отрываться от природы, от земли — в прямом и переносном смысле, что увидишь, обгоняя звук?

Что ж, отдыхать, путешествовать, изучать, как говорят сейчас, жизнь лучше пешим порядком. Но только не будем забывать, что ямщики вытрясли из Чехова душу по пути на Сахалин, что поездка Белинского (с актером Щепкиным) по югу России, предпринятая для поправления здоровья, отняла у великого критика последние силы. Му́ка были эти идиллические путешествия. И если художнику «полезны» тяготы, если неразделенной любви мы обязаны величайшими поэмами, то все же для простых смертных предпочтительнее любовь разделенная. За три часа этот удивительный самолет перебросит вас через всю страну, а там путешествуйте верхом, пешком, повторяйте шутливые строки поэта:

Разлука стала скучным ремеслом,

Когда у нас украли расстоянье…

Великий хирург вовремя поспеет к умирающему — ради одного такого случая нужен этот самолет. Один такой случай — полное нравственное оправдание всех усилий. Но есть, конечно, и расчеты — научные, технические, экономические: ТУ-144 будет в конечном счете и выгоден, рентабелен. Производительность его выше, чем у нынешних машин: он дороже стоит, чем они, но за то время, пока другие реактивные самолеты сделают один рейс, он обернется трижды.

Наконец, кроме всех этих полезных соображений есть еще одно, решающее: людям свойственно стремиться к новому. Прогресс обязателен. Прогресс в технике обратного хода не имеет. По этой причине и появились самолеты на земле, и летали год от года выше, дальше, быстрее. По этой причине взлетели первые спутники с Советской земли и открыл эру покорения космоса Юрий Гагарин. По этой причине полетели на Луну трое отважных американских космонавтов. По этой же причине ученые, конструкторы все время стремятся достижения смельчаков, одиночек сделать доступными всем людям.

Зачем? Сколько существуют пассажирские самолеты, столько добытая скорость казалась пассажирам нормальной; они не хотели летать быстрее. В 1956 году, когда вышел на воздушные трассы ТУ-104, тоже задавался этот вопрос: зачем? А попробуйте сегодня предложить тогдашним скептикам лететь не на Дальний Восток, а из Москвы в Тбилиси семь часов, они возмутятся: «Вы что! — скажут. — Почему семь часов, когда можно за два с половиной?»

Время на дорогу человек тратить не любит. Оно перерыв в деятельности, оно пустое, зряшное. Он сядет в этот сверхзвуковой ТУ-144 и за 2 часа 20 минут перелетит из Дели в Москву, за 3 часа 20 минут — из Москвы в Хабаровск. И скажет: «Вы что! Почему одиннадцать часов, когда можно за три с половиной?» У него войдет в привычку обгонять звук, обгонять солнце, он вылетит из Москвы в 12 часов дня и приземлится в Монреале в 9 часов утра — того же утра! — и скажет: все правильно, так и должно быть.

Конечно, сейчас страшновато представлять эту немыслимую скорость и встречу со звуковым барьером, но все это будет, — пока мы люди, мы будем идти вперед. У Л. Н. Толстого есть записанный им «Рассказ аэронавта»: «Первую минуту мне стало жутко, и мороз пробежал по жилам; но потом вдруг так стало весело на душе, что я забыл бояться…» Как сказано! Все мы забудем бояться — это точно, проверено не раз. И удивляться забудем, что, впрочем, обидно.

Надо удивляться.

АЭРОДРОМ затих. Все другие полеты теперь запрещены. Только на соседней полосе приготовлены два истребителя, самолеты сопровождения.

Уже прибыл экипаж ТУ-144. Четверо в кожаных костюмах, высоких ботинках, защитных шлемах с забралами. Командир корабля, заслуженный летчик-испытатель СССР Эдуард Ваганович Елян, второй пилот Герой Советского Союза Михаил Васильевич Козлов, ведущий инженер-испытатель Владимир Николаевич Бендеров и бортинженер Юрий Трофимович Селиверстов. Их четверо, но учтите: эту машину готовили к первому вылету больше тысячи человек.