Розовый костюм - [86]
В самом центре этого хаоса стоял раскладной стол, за ним спокойно сидел какой-то человек и что-то писал. Похоже, именно он и был здесь главным. Он был в офисном костюме и, судя по его виду, явно не привык составлять какие бы то ни было списки. Пиджак у него был прожжен в нескольких местах. Лицо все в грязи.
– Имя?
– Патрик Харрис. Здешний мясник.
Человек как-то странно на нее посмотрел и спросил:
– «Мясная лавка Харриса»? На той стороне улицы?
– Да. Он мясник, ирландец.
– Извините.
Кейт похолодела:
– Что значит «извините»?
– Сведения только для близких родственников.
Этот тип явно хорошо знал и сам магазин, и Патрика, и то, что Патрик не женат. Сердце у Кейт стучало так сильно, что голова кружилась.
– Тогда посмотрите Майка Куинна. Это мой зять.
Человек проверил списки. Даже два раза проверил – чтобы уж наверняка.
– В списках Майка Куинна нет. Вам придется обзванивать больницы. А домой вы к ним ходили?
И Кейт бегом бросилась домой.
До конца своей жизни она будет помнить вонь горящего масла – и свой бег. Солнце тем временем соскользнуло в реку, словно у него больше совсем не осталось сил. Поскольку электричество было выключено, дома вокруг казались очень темными, словно сверху донизу закопченными. Правда, в некоторых окнах Кейт, пробегая мимо, замечала мерцающий свет свечи. Она ни разу не остановилась, чтобы передохнуть, и, не переводя дыхания, взлетела, пересчитав все сто двадцать ступенек, по улице-лестнице и бросилась к своему дому. Впрочем, и там она не остановилась, а понеслась наверх, прыгая через две ступеньки. Туфли она потеряла где-то по дороге. Все ноги у нее были в крови. Каждая косточка в них ныла так, словно вот-вот треснет.
Дверь в квартиру Мэгги была распахнута настежь. В квартире царила тьма; соседние квартиры тоже были темны. Кейт постучалась.
– Надеюсь, это горничная?
Господи, Патрик Харрис!
В окна гостиной светил молодой месяц, так что Кейт, хотя видно было плоховато, довольно быстро сумела обнаружить Патрика. Он сидел на полу, прислонившись к безобразному дивану Мэгги. На плечи он набросил синий плед Большого Майка. Плед был весьма подозрительного происхождения, его клетка не имела ни малейшего отношения к семейству Куинн. Патрик включил фонарик.
– А голубой тебе идет, – бодро заметила Кейт.
Прикасаться к нему она боялась; ей казалось, что, если она к нему прикоснется, он тут же исчезнет.
Патрик был весь в саже и копоти. На лице у него виднелись ожоги. Волосы тоже кое-где были опалены. Но Кейт казалось, что он никогда не выглядел красивее.
– У тебя такой вид, словно на тебя рухнул дом.
– Да, это были довольно-таки тяжелые предметы.
– А что с Мэгги?
– С Мэгги все отлично. Когда это случилось, твоя сестра была на полпути к банку. Они с Маленьким Майком как раз остановились на минутку возле моего магазина, так что я точно знаю: они оба не пострадали. Слава богу, что когда речь идет о зарплате Майка, в ней просыпается такая корысть. Она слишком рано туда явилась, так что, к счастью, избежала участия в столь великолепном шоу.
– А Майк?
– О нем я ничего не знаю. И отыскать его не сумел. А здесь уже никого не было, когда я сюда добрался.
– Но в списках его тоже нет. Я заставила их проверить. Это ведь уже кое-что, правда?
Несколько секунд Патрик смущенно смотрел на нее, потом понял, какие списки она имеет в виду, и вздохнул с облегчением.
– Это хорошо, – сказал он. – Информации, конечно, не очень много, но она все-таки успокаивает.
Кейт протянула ему руку, помогая подняться, но он не принял ее помощи.
– Не хочу пачкать диван, – пояснил он и сунул ей запасной ключ, который Мэгги держала под ковриком у двери. – На, только не потеряй.
Кейт снова протянула Патрику руку.
– Если ты испачкаешь ее драгоценный бежевый ковер, она никогда тебя не простит.
– Но я не могу встать: моя нога спит.
Кейт, решив, что это шутка, откинула плед и увидела, что нога Патрика обернута чьей-то хлопчатобумажной рубашкой, которая уже насквозь пропиталась кровью.
– Да ничего страшного, – попытался он ее успокоить. – Все нормально. Мне сказали, что главное – это постараться, чтобы туда не попала грязь. – И он попытался встать, словно желая доказать, что все и впрямь нормально, но не смог.
– Ничего не нормально! Все как раз очень плохо!
Больницы были переполнены. И никто из врачей наверняка не смог бы приехать по вызову. Кейт, внезапно приходя в ярость, спросила:
– Значит, ты просто взял и туда вошел? После взрыва? – Она говорила очень отрывисто и немного задыхалась.
В ответ Патрик притянул ее к себе, прижал к груди и держал так долго-долго.
Когда телефоны снова заработали, Кейт позвонила Старику. Она сохранила номер телефона паба «Фогарти» в Ньютауне, хотя отец говорил ей, что звонить следует только в том случае, если она выиграет главный приз в Национальной лотерее. Звонок проследовал от местного оператора далеко за моря, послышались долгие-долгие гудки, и, наконец, трубку сняла сама миссис Фогарти. В Кове было раннее утро, половина шестого.
– Кейт! Дорогая! – закричала миссис Фогарти, перекрывая треск статического электричества. – Ты едешь домой, да?
Она, казалось, была так ужасно далеко, и Кейт вдруг почувствовала, как сильно соскучилась по миссис Фогарти, у которой для каждого находилось доброе слово, а ведь это всегда так важно.
Огюст Эскофье был истинным французом, поэтому он превратил кухню в мастерскую художника, вдохнул в поварское дело поэзию и страсть. «Совершенство вкуса» — вот та вершина, которую он смог покорить, точно алхимик, смешивая ингредиенты, пробуя самые неожиданные сочетания продуктов.Внешне далеко не мужественный, весьма субтильный, даже хрупкий, он покорял женские сердца страстностью, романтикой, умением увидеть необычное в самых обычных вещах.Его любовницей была сама Сара Бернар, но сердце его разрывалось между чувством к этой великой актрисе и к своей жене, Дельфине.
В литературной культуре, недостаточно знающей собственное прошлое, переполненной банальными и затертыми представлениями, чрезмерно увлеченной неосмысленным настоящим, отважная оригинальность Давенпорта, его эрудиция и историческое воображение неизменно поражают и вдохновляют. Washington Post Рассказы Давенпорта, полные интеллектуальных и эротичных, скрытых и явных поворотов, блистают, точно солнце в ветреный безоблачный день. New York Times Он проклинает прогресс и защищает пользу вечного возвращения со страстью, напоминающей Борхеса… Экзотично, эротично, потрясающе! Los Angeles Times Деликатесы Давенпорта — изысканные, элегантные, нежные — редчайшего типа: это произведения, не имеющие никаких аналогов. Village Voice.
Если бы у каждого человека был световой датчик, то, глядя на Землю с неба, можно было бы увидеть, что с некоторыми людьми мы почему-то все время пересекаемся… Тесс и Гус живут каждый своей жизнью. Они и не подозревают, что уже столько лет ходят рядом друг с другом. Кажется, еще доля секунды — и долгожданная встреча состоится, но судьба снова рвет планы в клочья… Неужели она просто забавляется, играя жизнями людей, и Тесс и Гус так никогда и не встретятся?
События в книге происходят в 80-х годах прошлого столетия, в эпоху, когда Советский цирк по праву считался лучшим в мире. Когда цирковое искусство было любимо и уважаемо, овеяно романтикой путешествий, окружено магией загадочности. В то время цирковые традиции были незыблемыми, манежи опилочными, а люди цирка считались единой семьёй. Вот в этот таинственный мир неожиданно для себя и попадает главный герой повести «Сердце в опилках» Пашка Жарких. Он пришёл сюда, как ему казалось ненадолго, но остался навсегда…В книге ярко и правдиво описываются характеры участников повествования, быт и условия, в которых они жили и трудились, их взаимоотношения, желания и эмоции.
Ольга Брейнингер родилась в Казахстане в 1987 году. Окончила Литературный институт им. А.М. Горького и магистратуру Оксфордского университета. Живет в Бостоне (США), пишет докторскую диссертацию и преподает в Гарвардском университете. Публиковалась в журналах «Октябрь», «Дружба народов», «Новое Литературное обозрение». Дебютный роман «В Советском Союзе не было аддерола» вызвал горячие споры и попал в лонг-листы премий «Национальный бестселлер» и «Большая книга».Героиня романа – молодая женщина родом из СССР, докторант Гарварда, – участвует в «эксперименте века» по программированию личности.
Действие книги известного болгарского прозаика Кирилла Апостолова развивается неторопливо, многопланово. Внимание автора сосредоточено на воссоздании жизни Болгарии шестидесятых годов, когда и в нашей стране, и в братских странах, строящих социализм, наметились черты перестройки.Проблемы, исследуемые писателем, актуальны и сейчас: это и способы управления социалистическим хозяйством, и роль председателя в сельском трудовом коллективе, и поиски нового подхода к решению нравственных проблем.Природа в произведениях К. Апостолова — не пейзажный фон, а та материя, из которой произрастают люди, из которой они черпают силу и красоту.
У Лейлы умерла мама. Ситуация сама по себе тяжелая, но осложняется еще и тем, что Лейла – человек с особенностями. Ей трудно общаться с людьми, выражать эмоции. Оказавшись один на один с пугающим миром, она все глубже уходит в себя, пока не находит выход – выход в Интернет.«Красная таблетка», онлайн-клуб для любителей философии, привлекает ее. Она быстро находит друзей и знакомится с харизматичным Адрианом, который предлагает ей рисковое дело – помочь женщине, желающей покончить с собой, уйти на тот свет.
Показания к применению: эта книга – средство против мировой скорби, против уныния, отупения, бесчувствия, невежества, мизантропии, против воспроизведения речевого сора и против метеочувствительности.Способ применения: читать.Дозировка: если книготорговец не порекомендует иного, то ежедневно от трех до тридцати коротких историй перед сном и по пробуждении. При зимней депрессии – от тридцати до ста историй. По окончании начать сначала.Побочные эффекты: «Рычащие птицы» в целом хорошо переносимы. В отдельных случаях: растяжение смеховых мышц и увлажнение глаз, иногда резкие вскрики в метро.
Жизнь скромной и тихой Джин – примерной жены Глена Тейлора – изменилась в тот день, когда в городе пропала маленькая девочка, а в дверь к супругам постучалась полиция. Ее идеального мужа обвинили в похищении. Конечно же, это ошибка, Глен и мухи не обидит. Так она и говорила всем вокруг.А теперь муж мертв, можно уже не таиться. Столько людей хотят услышать правду, узнать, что произошло на самом деле и каково это – жить с чудовищем. Слово за несчастной вдовой, которая давно поняла, что может заставить людей поверить во что угодно.