Рождество хищницы - [10]

В спальне доминировала огромная королевского размера кровать, заправленная роскошным белым одеялом, по которому были разбросаны около сорока подушек разных размеров. С брусьев над кроватью свисали тонкие, прозрачные кристально-белые занавеси. Их присобрали и привязали к четырем деревянным столбикам в углах кровати, но Женевьева хорошо представляла, что если их распустить, они образуют нежный полупрозрачный кокон.

«Не то чтобы мы будем спать вместе под этим коконом, – подумала она, искоса бросая взгляд на Дрю. – Мы должны решить, кто из нас станет спать на кровати, а кто на диване».

И, тем не менее, великолепная кровать оказалась настолько привлекательной и романтичной, и ей было жаль, что не с кем ее разделить. С кем-то, кого она действительно бы любила.

– Я подумал, вам понравится большое пространство, – кивнул Филлипс, явно удовлетворенный ее реакцией на спальню. – А теперь посмотрите сюда, у вас есть собственная туалетная комната с гидромассажной ванной.

Он кивнул на дверь справа от кровати, и Женевьева поспешила осмотреть комнату, пользуясь возможностью отвязаться от направляющей руки «мужа».

Ванная оказалась такой же роскошной, как и спальня, с мраморным полом в золотую и черную крапинку, круглой гидромассажной ванной, сделанной из того же камня. Ряд белых толстых свечей и стопка пушистых воздушных черно-белых полотенец находились на краю ванной.

Осталось добавить шампанское, и идеальная обстановка для романтического вечера готова.

Женевьева снова почувствовала сожаление. Если бы она действительно вновь стала частью пары. Имела бы рядом любящего мужчину, который не отказался бы принять с ней теплую пенную ванную и выпить шампанского при свечах... подавив вздох, она присела на мраморный бортик.

– Ммм, выглядит достаточно большой для двоих, – Дрю присоединился к Женевьеве, снова положив руку ей на плечо.

Понимая, что убер-терапевт внимательно наблюдает за ними, Женевьева гордилась собой, что не вздрогнула, даже когда Дрю наклонился к ней и поцеловал в щеку.

Хоть она и стояла, не шевелясь и не возмущаясь, разрешая эти неуместные прикосновения, Филлипс продолжал хмуриться.

«Боже, что я делаю не так?» – она не могла не задумываться об этом.

Пытаясь отделаться от ощущения, что весь этот сценарий оказался каким-то тестом, который она вот-вот провалит, Женевьева заставила себя улыбнуться и взглянула на Дрю.

– Ванна на двоих и много свечей. Вот все, что нам нужно, сюда бы еще бутылку шампанского, и нам будет, чем заняться.

– Конечно, мы можем обеспечить вас шампанским, призываем наши идеальные пары как можно больше времени проводить друг с другом в интимном плане, – Филлипс нахмурился, – Но в вашем случае, Женевьева, боюсь, возникает проблема. Очень большая проблема.

Сердце Женевьевы едва не выскакивало из груди, а холодный мрамор под ее ягодицами вдруг показался ледяным.

– Почему это? У вас закончился «Дом Периньон»? – она тихо рассмеялась, с большим трудом ей удалось сохранить самообладание. Внутри нее все сильнее и сильнее сжималась петля страха и вины.

«Он знает! Знает! Знает, что Дрю не Чарльз. Знает, что ты врешь. Он все знает. Знает!» 

Когда Филлипс, наконец, ответил, ее сердце так громко колотилось, что она едва расслышала слова доктора сквозь эту барабанную дробь.

– Проблема заключается в том, – сказал он, хмуря густые, нависшие над глазами брови, – что я ни на минуту не поверил в твой интерес или в косвенное предложение заняться сексом, которое ты только что сделала своему мужу.

– Я... что? – Женевьева не знала, стоит ли вздохнуть от облегчения или от недоверия. По крайней мере, Филлипс не подозревал об их маленьком обмане – это придало ей уверенности в себе. – Простите, – чопорно ответила она, приподняв подбородок, и, нахмурившись, посмотрела на врача. – Но вы никоим образом не можете этого знать.

– Моя дорогая Женевьева, безусловно, могу, – Филлипс мягко улыбнулся. – Видите ли, я эксперт по языку тела, наблюдаю за вами с тех пор, как мы поздоровались у стойки регистрации.

Дрю фыркнул.

– И вы думаете, что пятнадцать минут наблюдения дает вам право судить о нашей сексуальной жизни? – потребовал он ответа, притворяясь, по мнению Женевьевы, с завидным мастерством. Он действительно сказал это так, словно они на самом деле были парой и ложились спать вместе на протяжении многих лет.

– Мой дорогой мистер Уэллс, Дрю, даже пять минут наблюдения сказали мне о многом, – низким тихим голосом ответил Филлипс и улыбнулся, но Женевьева все еще чувствовала себя, как змея, столкнувшаяся с большим и особенно умным мангустом. – Пойдемте, – Филлипс жестом предложил им покинуть ванную. – Давайте вернемся в гостиную, я все вам объясню. Мне еще нужно показать вам нечто очень важное.

– Хорошо.

Дрю встал и, снова взяв ее за руку, потянул за собой. Они все вернулись в комнату с диваном и телевизором. Дрю устроился на диване, Женевьева неподвижно сидела рядом с ним, пытаясь вести себя естественно и правильно, когда он положил ей руку на плечи.

Похоже, Филлипс настроился прочитать им очередную лекцию, шагая туда-сюда перед диваном, скрестив длинные руки за спиной в позе сильной задумчивости. Наконец, он остановился и развернулся к ним.