Рождественское убийство - [62]

— Вспомните о вспышке Симеона Ли — о его гневной тираде против семьи. Он сказал, вы помните, что любой из его незаконных сыновей лучше всех вас, вместе взятых. Итак, как видите, мы снова возвращаемся к характеру покойного Симеона Ли, человека, который имел успех у женщин и разбил тем самым сердце своей собственной жены; который хвастал Пилар, что мог бы иметь личную охрану из своих незаконнорожденных сыновей, почти что одного возраста! Я пришел к заключению: в доме Симеона Ли находились не только его законные дети, но и неузнанный им незаконный сын!

Стивен поднялся.

— А это и была истинная причина вашего приезда, не правда ли? — спросил Пуаро. — Не выдуманная вами романтическая история о девушке, встреченной вами в поезде! Вы уже ехали сюда, когда встретили ее. Ехали, чтобы увидеть, что за человек ваш отец…

Стивен мертвенно побледнел.

— Да, я всегда хотел это знать… — хрипло проговорил он. — Мама иногда мне рассказывала о нем. Со временем это выросло у меня почти что в навязчивую идею — увидеть отца! Я накопил денег и приехал в Англию. Я не собирался рассказывать ему правду о себе и выдал себя за сына старого Эба. Я хотел только одного — увидеть, что за человек мой отец…

— Боже, как я был слеп… — почти прошептал суперинтендант Сагден. — Теперь я все понимаю. Два раза я сам чуть было не принял вас за Гарри Ли, но я даже и не подозревал…

Он повернулся к Пилар.

— Так вот как это было на самом деле! Это Стивена Фарра вы видели перед дверью? Я помню, вы заколебались и бросили взгляд на него, прежде чем ответить, что там стояла женщина, но вы видели Фарра и не хотели выдавать его.

Раздался тихий шелест, и глубокий голос Хильды произнес:

— Нет, вы ошибаетесь. Пилар видела меня…

— Вас, мадам? — спросил Пуаро. — Да, я так и предполагал…

— Самосохранение — странная вещь, — спокойно сказала Хильда. — Я бы никогда не поверила, что могу быть такой трусливой. Молчать об этом столько времени, только потому, что я боялась!

— Но теперь вы нам расскажете? — спросил Пуаро.

Она кивнула.

— Я сидела с Дэвидом в музыкальной комнате. Он играл, был в очень странном состоянии. Я чувствовала какую-то смутную тревогу, и потом меня очень мучили угрызения совести — ведь именно я настояла на приезде сюда. И вот, когда Дэвид начал играть «Марш смерти», я решилась. Вам это покажется странным, но я решила, что мы оба должны немедленно уехать отсюда. Я незаметно вышла из комнаты и поднялась наверх. Мне хотелось зайти к мистеру Ли и откровенно объяснить ему причину нашего отъезда. Я прошла по коридору к его комнате и постучала. Ответа не последовало. Я постучала еще раз, громче. За дверью была мертвая тишина. Тогда я повернула дверную ручку, комната была заперта. Я все еще стояла перед дверью, и вдруг услышала в комнате…

Она замолчала, переводя дыхание.

— Вы не поверите мне, но это была правда! Кто-то был там! Кто-то боролся с мистером Ли. Я услышала грохот столов и кресел, звон стекла и фарфора, а затем раздался этот ужасный крик, и снова молчание!

Я стояла, словно парализованная! Я не могла шевельнуться! Затем прибежал мистер Фарр, Магдалена и все остальные, и мистер Фарр вместе с Гарри принялись взламывать дверь. Она упала, мы вошли в комнату, но там никого не было — никого, кроме убитого мистера Ли, лежавшего в луже крови…

Спокойный голос Хильды внезапно повысился до крика.

— Там больше никого не было — никого, понимаете? И никто, ни один человек, не выходил из комнаты!..

VII

Суперинтендант Сагден глубоко вздохнул.

— Либо я сошел с ума, либо вы, миссис Ли! Того, что вы рассказали, просто не могло произойти. Это абсолютно невозможно!

— Говорю вам, — воскликнула Хильда, — я слышала, как они там борются, и слышала крик старика, когда ему перерезали горло — но никто не вышел и никого не было в комнате!

— И все это время вы молчали, — с упреком заметил Эркюль Пуаро.

Хильда побледнела, но голос ее был тверд:

— Да, ибо если бы я рассказала вам обо всем, что произошло, вы могли бы сделать только один вывод; что это я убила его…

Пуаро покачал головой.

— Нет, вы не убивали его, — произнес он. — Симеон был убит своим собственным сыном.

— Перед богом клянусь, — воскликнул Стивен Фарр, — что даже пальцем не дотрагивался до него!

— Нет, это были не вы, — согласился Пуаро. — У него были и другие сыновья.

— Какого дьявола! — взревел Гарри.

Джордж выпучил глаза. Дэвид закрыл лицо руками. Альфред не шевельнулся. Пуаро спокойно продолжал:

— В самую первую ночь моего пребывания здесь — в ночь убийства, — я увидел призрак. Это был призрак мертвеца. Впервые встретившись с Гарри Ли, я был озадачен. Мне казалось, что я уже видел его прежде. Затем, вглядевшись в черты его лица и отметив его большое сходство с отцом, я решил, что именно это и вызывало у меня чувство чего-то знакомого.

Но вчера один человек, сидевший напротив меня, запрокинул назад голову и засмеялся — и тогда я понял, кого напоминал мне Гарри Ли. И снова я увидел, уже в другом лице, черты мертвеца.

Не удивительно, что бедный старый Трессильян чувствовал себя расстроенным, — ведь за короткий промежуток времени ему пришлось открывать двери не двум, а трем мужчинам, очень похожим друг на друга! Не удивительно и его признание, что он путает людей, — ведь в доме находились три человека, которые с небольшого расстояния вполне могли сойти один за другого! То же телосложение, те же привычки потирать пальцем подбородок и смеяться, запрокинув голову, тот же орлиный нос. Но все же это сходство далеко не всегда бросалось в глаза, ибо у третьего мужчины были усы.