Рождественское убийство - [60]

Другой же идет наверх и совершает преступление…

Альфред вскочил на ноги.

— Да вы дьявол! — воскликнул он. — Просто дьявол!

Сагден с изумлением смотрел на Пуаро.

— Вы действительно полагаете…

— Я рассказал вам о возможностях! — властным голосом произнес Пуаро. — Все это могло произойти! То же, что произошло в действительности, мы сможем узнать, только следуя от внешних явлений к внутренней логике событий…

Он помолчал, а затем медленно добавил:

— Прежде всего, как я уже не раз говорил, нам следует обратиться к личности самого Симеона Ли…

VI

Наступила короткая пауза. Как ни странно, все страсти мгновенно улеглись. Эркюль Пуаро полностью держал аудиторию в своей власти. Все как зачарованные смотрели на него, ожидая, что он скажет.

— Именно в его характере ключ ко всему, понимаете? Покойный старик — в центре этой загадочной истории. Мы должны заглянуть в сердце и разум Симеона Ли и извлечь из них все, что возможно, ибо никакой человек не живет и не умирает совсем один. Все, что он имеет, — и свое состояние, и свой характер, — он передает по наследству потомкам…

Что оставил своим детям Симеон Ли? Прежде всего, гордость — гордость, которая в самом старике была чрезвычайно уязвлена разочарованием в детях. Затем — долготерпение. Мы знаем, что Симеон Ли мог ждать много лет, чтобы отомстить человеку, когда-то обманувшему его. Интересно, что именно это его качество было унаследовано тем из его сыновей, кто внешне меньше всего походил на него. Дэвид Ли также много лет не забывал о горе, причиненном отцом его матери, и питал неослабевавшую с годами ненависть к нему. Если говорить о внешнем сходстве, то из всех детей Симеона Ли больше всего был похож на него его сын Гарри. Это сходство кажется совершенно потрясающим, если мы сравним Гарри Ли с портретом его отца в молодости. Тот же орлиный нос, та же резко выраженная линия подбородка, та же посадка головы. Гарри унаследовал также и некоторые привычки отца — привычку смеяться, запрокинув голову, привычку проводить пальцем по подбородку.

Я отметил и запомнил все эти факты. Затем, будучи уверен, что убийство совершено кем-то из людей, близких к покойному, я решил изучить членов семьи с психологической точки зрения. Иначе говоря, я попытался определить, кто из них был психологически способен на преступление. По моему убеждению, под это определение подходили только двое — мистер Альфред Ли и Хильда Ли, жена Дэвида. Самого Дэвида я признал негодным для роли убийцы. Я не думаю, чтобы столь чувствительный человек, как он, мог совершить жестокое кровопролитие. Джорджа Ли и его жену я также исключил. Каковы бы ни были их мотивы и желания, я не думаю, что у них хватило бы решимости пойти на риск. Они оба чрезвычайно осторожные люди. Миссис Альфред Ли, по моему глубочайшему убеждению, не способна ни на какое насилие. В ее характере слишком много иронии. Относительно Гарри Ли я колебался. Было в его взгляде что-то неопределенно грубое и свирепое, но в конце концов я пришел к выводу, что Гарри Ли, несмотря на всю свою грубость и вспыльчивость, является в то же время довольно малодушным человеком. Точно так же, как я выяснил позднее, считал и его отец. В день своей смерти, вы помните, он сказал, что Гарри ничем не лучше других. Таким образом, остаются только два человека, о которых я уже упоминал.

Альфред Ли способен на глубокую привязанность и самоотверженную преданность. В течение многих лет он обуздывал свои желания, подчиняясь воле отца. При таких условиях нетрудно и сорваться. Более того, в нем могло расти тайное недовольство отцом, которое становилось тем сильнее, чем больше его приходилось скрывать. Такие сверхспокойные и сверхкроткие люди часто бывают способны на в высшей степени неожиданные поступки: когда их самоконтроль полностью утрачивает над ними власть, происходит срыв.

Другим человеком, способным, по моему мнению, на убийство, была Хильда Ли. Она из тех людей, которые считают себя вправе взять закон в собственные руки, хотя при этом никогда не действуют из эгоистических побуждений. Такие люди сами выносят приговор и сами приводят его в исполнение. Многих женщин подобного типа можно найти в Ветхом завете. Иаиль[19] и Юдифь[20], например.

И вот тогда — только тогда — я задумался над обстоятельствами самого преступления. Мне сразу же бросилось в глаза, не могло не броситься, — что это преступление произошло при чрезвычайно необычных) условиях! Давайте возвратимся в ту комнату, где лежал мертвый Симеон Ли. Если вы помните, там были перевернуты и тяжелый стол, и массивное кресло, были разбиты вазы, лампа, стеклянная посуда и т. д. Прежде всего, однако, я обратил внимание на стол и кресло. Они сделаны из тяжелого красного дерева. Невозможно было представить, что самая ожесточенная борьба между этим хилым стариком и его противником могла сопровождаться переворачиванием столь тяжелой мебели. Вся эта сцена казалась какой-то нереальной. Ни один человек в здравом уме не стал бы устраивать в комнате такой кавардак, если, конечно, не предположить, что Симеона Ли убил сильный человек, пытавшийся представить дело так, будто бы убийцей была женщина или же мужчина слабого телосложения.