Рождественский подарок - [10]

На Мире был надет нежно-розовый дымковый пеньюар с блондами из французского кружева. От него исходил чувственный аромат восточных пряных духов.

– С тобой все в порядке, моя дорогая? – проговорил я первое, что пришло мне в голову.

– Что-то случилось? – догадалась она. – Я так и знала!

– В этом доме даром предвидения наделены, ну, абсолютно все! – съязвил Медведев, дальний родственник княгини Ольги Павловны.

– А родство-то чувствуется, – прошептал у меня за спиной Кинрю.

– Лаврентий Филиппович? – Мира была изумлена не меньше моего, она только сейчас заметила квартального надзирателя, который стоял в тени, позади моего Золотого дракона. – Вы-то что здесь забыли? – осведомилась она.

– Сопровождаю Якова Андреевича, – ответил он, – как особо важного государственного человека!

– Яков Андреевич, да объясните же мне, наконец, что же все-таки произошло! – взмолилась взволнованная индианка.

– Исчез князь Николай Николаевич, – мрачно ответил я.

– Как это исчез? – переспросила Мира.

– Вышел из спальни воды попить, – ответил Лаврентий Филиппович, – и исчез, – развел он своими здоровенными, лопатообразными ручищами.

– Идемте в гостиную, – сказал Кинрю.

– Идемте, – ухватился за эту идею Лаврентий Филиппович. – Я всех уже предупредил, – добавил он. – Полагаю, что гости уже собрались!

– А вы, господин Медведев, времени даром не теряете, – заметила Мира. – Позвольте же мне, хотя бы переодеться! – сказала она и скрылась за дверью, отведенной ей комнаты.

– И что же, по вашему мнению, случилось с хозяином? – осведомился я у Медведева.

– А это, я думаю, покажет следствие, – ответил Лаврентий Филиппович.

– Ну что же, – промолвил я, – будем надеяться!

В гостиной и в самом деле уже собрались практически все. Не было только княжеских внуков. Камин снова разожгли, Грушенька возле него пыталась привести в чувство княгиню, которая уже объявила себя вдовой.

– На кого же ты меня покинул? – в голос кричала она.

Грушенька отпаивала ее теплой сладкой водой из графина.

– И все из-за какого-то воскового гроба, – пожал плечами Иван Парфенович Колганов, – который привиделся ключнице.

– Какого еще гроба? – удивился Станислав Гродецкий, который, несмотря на позднее время, выглядел просто безукоризненно.

– Ох, уж эти гадания! – покачал головой Колганов. – Не доводят они до добра! – воскликнул он.

Все косились в сторону приезжих индийцев, которые чувствовали себя в этом обществе двумя отверженными. Словно они были прокаженными или неприкасаемыми… Особенно их сторонилась чувствительная и впечатлительная Грушенька, которая накануне рассказывала про зарезанного в деревне барана.

Гувернантка прижимала к глазам платочек, расшитый английскими вензелями.

Когда в гостиную вошла моя Мира, реакция присутствующих была однозначной. Ее тоже восприняли как парию.

– Господа, – произнес я как можно спокойнее. – Я предлагаю отправиться на поиски князя!

В этот момент в комнату вихрем ворвался хозяйский кучер.

– Николай Николаевич! – выдохнул он и перекрестился, выпучив полные ужаса глаза, которые были у него и без того навыкате.

– Что с ним? – ахнула Ольга Павловна. Нос от рыданий у нее распух и покраснел, голубоватые веки также припухли.

– Он… – кучер обвел гостиную отсутствующим взглядом, словно увидел призрака. – Он мертв! – наконец-то выдавил он.

– Что? Что? – послышались изумленные возгласы. – По комнате прокатилась волна настоящего ужаса.

– Не зря мне гроб-то привиделся – простонала суеверная Грушенька, княгиня же упала без чувств.

Англичанка прикрыла лицо ладонями.

– Боится, наверное, что теперь ей от места откажут, – прошептал мне на ухо Кинрю.

– Я тебя не узнаю, – сказал я ему в ответ. – Откуда в тебе столько желчи?

Японец пожал плечами и заключил:

– Не нравится она мне!

– Господа! Господа! Тише! – призвал всех к спокойствию Лаврентий Филиппович. – У страха глаза велики! Показания кучера надобно еще и проверить!

– Вот именно! – поддакнул я и вызвался первым идти вместе с ним осматривать тело. Лаврентий Филиппович Медведев действовал на правах полицейского, о моем же предназначении в этом доме почти что никто не знал!

Кучер взирал на индусов с искренним ужасом. Мне захотелось узнать, в чем же кроется причина подобного страха. Я подошел к нему и спросил, в чем же дело.

– Демоны это! – ответил он, но больше ничего не сказал.

На конюшню кучера сопровождал управляющий Никита Дмитриевич Сысоев, квартальный надзиратель Лаврентий Филиппович Медведев и, разумеется, ваш покорный слуга со своим ангелом-хранителем по имени Золотой дракон.

Метель просто валила с ног, ветер завывал так, что в ушах звенело, мороз обжигал щеки, снег залеплял глаза.

– Ничего себе Рождество! – процедил Сысоев, выкарабкиваясь из сугроба, в котором по самые голенища застряли его сапоги.

– Да уж, – поддакнул квартальный надзиратель, пытаясь идти за ним след в след.

У конюшни кучер как-то нерешительно остановился.

– Да поторапливайся же ты! – прикрикнул на него Никита Дмитриевич. – А то нас тут всех заметет!

– Страшно мне, барин, – ответил кучер. – Темное это дело!

Лихое! – добавил он.

– Иди уже! – велел ему управляющий.

Первое, что я увидел, повергло меня поистине в шок. На полу в луже крови лежал конь с отрезанной головой. Я едва удержался, чтобы не вскрикнуть. Мне пришлось признать, что мой сон под Рождество оказался в руку. Как там читала Мира?