Рождественский подарок - [12]

– Что случилось? – спросила Мира, не отводя от меня взволнованных черных глаз.

– Николай Николаевич убит! – ответил я.

II

– Как это произошло? – с дрожью в голосе спросила Мира. Ее черные глаза превратились в два огромных, пугающих омута; волосы цвета воронова крыла рассыпались по плечам. Она шагнула мне навстречу, не скрывая терзающего ее волнения.

– Как? Почему? – на ломаном русском спросил брахман. Его ученик-брахмачарин Агастья выглядывал у него из-за спины.

Оба чувствовали, что над их головами нависла какая-то опасность.

– Ничего себе Рождество! – воскликнул поляк Гродецкий.

Я заметил, что Мери-Энн подняла глаза, как только Станислав это сказал. Как ни абсурдно это выглядело, но мне почему-то навязчиво казалось, что этих двоих что-то обязательно связывает. Но что именно, я пока точно определить не мог.

– Это очень неприятная история, – пришлось мне ответить.

– Похоже на какое-то жертвоприношение… – нехотя выговорил я. У меня не было особого желания говорить об этом, но я прекрасно понимал, что рано или поздно все так или иначе проведают обо всем, в том числе и о леденящих душу подробностях.

– Жертвоприношение?! – княгиня наконец отошла от обморока.

– О чем вы говорите, Яков Андреевич? – восклицала она. – Я брежу? – Ольга Павловна часто-часто заморгала своими заплаканными глазами. – Я не верю своим ушам! – запричитала она. – Я же говорила Николаю Николаевичу, – как только княгиня Титова произнесла имя мужа, то сразу же вновь залилась слезами, – чтобы он не приглашал этих варваров в дом! – Ольга Павловна указала своим пухлым пальцем на Мадхаву с Агастьей, которые съежились под ее обличающим взглядом.

Взоры гостей сразу обратились в их сторону.

– Надо вызвать полицию! – передернул плечами Гродецкий.

– Что же будет с детьми? – ужаснулась мисс Браун. – Здесь опасно оставаться! – простонала она.

– Но мы здесь ни при чем! – ткнул себя в грудь Мадхава. – Почему вы так на нас смотрите?

– Убийцы! – воскликнула Ольга Павловна.

– Господа, – обратился я к присутствующим, – я попросил бы вас сохранять спокойствие! – обратился я ко всем присутствующим.

– А кто вас на это уполномочил? – усмехнулся Гродецкий.

– Но, господа, – я развел руками. – Не лучше ли все-таки сохранять трезвую голову и здравый рассудок?

– Но если эти варвары причастны к убийству… – угрожающе проговорил Иван Парфенович.

– Я думаю, нам в этом еще предстоит разобраться, – ответил я.

– А я думаю, – высокомерно вмешался Гродецкий, – нам следует вызвать полицию!

– Вполне с вами согласен, – ответил я. – Как только метель утихнет…

Станислав взглянул в окно. Метель вовсе не собиралась стихать, а только усиливалась. Влажные хлопья снега облепили стекло.

– I am so afraiding! – всхлипывая, сказала англичанка.

– Господи! – всплеснула руками Грушенька. – А убийца-то среди нас!

В гостиную вошли запыхавшийся Никита Дмитриевич Сысоев и вспотевший Лаврентий Филиппович Медведев. На обоих лица не было. У квартального шея побагровела от натуги.

– Где мой муж? – воскликнула Ольга Павловна.

– Внизу, – ответил Никита Дмитриевич, – в одной из комнат, которая тоже была предназначена для гостей. Я отдал распоряжение, чтобы его тело начали приводить в порядок, – добавил он. – И послал в нашу часовню за священником.

Примите мои соболезнования, княгиня, – скорбно склонился управляющий.

– Я иду к нему, – воскликнула Ольга Павловна и направилась к выходу, путаясь в своем чайного цвета салопе, длинной широкой накидке на вате с прорезями для рук. Грушенька бережно поддерживала барыню под руку.

– Я немедленно уезжаю отсюда, – холодно заявил Гродецкий.

– Ну уж нет, – Лаврентий Филиппович поднял вверх указательный палец и отечески им погрозил. – Я представляю здесь на данный момент органы сыска, и никто не уедет отсюда до прибытия полицейских или пока мною не будет схвачен убийца! Или убийцы… – он покосился в сторону окаменевших индусов.

– Да и выезды из имения все снегом занесло, – сказал Сысоев.

– Так, значит, мы в западне! – воскликнула англичанка.

– Получается так, – согласился Никита Дмитриевич.

– И до каких же пор? – осведомился Иван Парфенович Колганов.

– Ну, – пожал плечами управляющий, – полагаю, что как только метель закончится, через несколько дней дороги будут расчищены.

– А это уже радует, – с иронией заметил поляк.

– Что ж, господа, – проговорил Медведев, потирая вспотевшие руки, – пока вы свободны. До моего особого распоряжения, – добавил он.

Тогда гости медленно и понуро стали разбредаться по своим комнатам.

– Лаврений Филиппович! – позвал я Медведева. – Не соблаговолите ли вы отдать мне индийского божка, хотя бы во временное пользование?

– Это еще зачем? – насупился квартальный.

– Я хотел бы показать его Мире, – ответил я, – так как она разбирается в индийской религии гораздо лучше нас с вами!

– Ну-ну, – пробормотал Лаврентий Филиппович, – я бы не сказал, чтобы это сейчас пошло ей на пользу!

– Что вы имеете в виду? – насторожился я, догадываясь к чему он клонит.

– А то, – грозно ответил Лаврентий Филиппович, – что ваша индианка тоже может быть в этом замешана.

– Я полагаю, вы это не всерьез? – поинтересовался я.

– Не знаю, не знаю, – развел руками Медведев. Однако он все же передал мне золотую статуэтку Индры!