Рождённый в блуде. Жизнь и деяния первого российского царя Ивана Васильевича Грозного - [75]

Сукин, конечно, приложил все силы, чтобы оправдать возложенную на него миссию. Ему удалось установить, что по всем статьям царю больше подходит Екатерина – и более тельна, и не суха. Младшая сестра короля послу понравилась. Сигизмунд соглашался на её брак с Грозным, но на своих условиях. Иван IV отверг их, и военные действия возобновились. Но история со сватовством Екатерины на этом не закончилась. Её выдали замуж за брата шведского короля Эрика XIV – Иоанна. Но шведско-польский союз довольно скоро распался, а Иоанн был заключён в тюрьму. И тогда Иван Грозный вновь предложил (при живом муже!) руку и сердце Екатерине.

Ради союза с Москвой Эрик XIV согласился на эту сделку В Стокгольм прибыло русское посольство во главе с боярином Иваном Воронцовым. Он должен был подписать союзный договор со Швецией и увезти Екатерину. Но помешал случай.

Король был психически болен. Во время переговоров с Москвой болезнь обострилась. Это дало возможность сторонникам его брата свернуть Эрика XIV с престола, на который взошёл Иоанн (на Руси его именовали Юханом III). Естественно, что новый владыка Швеции тут же спровадил московское посольство восвояси. При этом Воронцов и его спутники были подчистую ограблены. На родину они возвращались «не в своём виде».

После этого инцидента ни о каком союзе между Россией и Швецией речи быть не могло. Возобновились военные действия, а между русским царём и Юханом III началась долгая переписка, носившая характер перебранки. Шведский король обвинял Ивана Грозного в недостойном поведении – в попытке жениться на его жене. Царь заявлял, что прежний владыка Швеции ввёл его в заблуждение, уверив в смерти брата, и что вообще в этой стране нет порядка, нет твёрдой власти, ибо король «опрометывается, как бы гад, разными виды».

Переписка между этими коронованными особами закончилась прямым оскорблением Иваном Грозным Юхана III: «А ты, взяв собачий рот, захочешь за посмех лаяти, то тебе честь, а нам, великим государям, с тобою и ссылаться безщестно. И будет похошь перелаиваться, и ты себе найди такова ж страдника, каков еси сам страдник, да с ним и перелаивайся».

Получив афронт от Сигизмунда и Юхана, царь переключился на английскую королеву Елизавету I, решив жениться на её племяннице Марии Гастингс. Шёл 1582 год. Грозный был женат в это время (уже седьмой раз) на Марии Нагай. Конечно, английская Мария ему была не нужна, но желателен был военный союз с Англией против Польши и Швеции. Посол Фёдор Писемский должен был заявить Елизавете от имени царя:

– Ты бы, сестра наша любительная, свою племянницу нашему Фёдору показать велела и парсуну б её к нам прислала на доске и на бумаге для того: будет она пригодится к нашему государскому чину, то мы то дело станем делать, как будто пригоже.

Понимая, что английскому двору известно его семейное положение, Грозный наказывал Писемскому, как объяснить эту щекотливую ситуацию:

– Государь наш по многим государствам посылал, чтоб по себе приискать невесту, да не случилось, и государь взял за себя в своём государстве боярскую дочь не по себе. И если королевнина племянница дородна и такого великого дела достойна, то государь наш, свою оставя, сговорит за королевнину племянницу.

В расчёты Англии война с Польшей и Швецией в союзе с Россией никак не входила. Не прельщало королевскую семью и родство с царём-деспотом, царём-извращенцем. Тем не менее Марию Гастингс русскому послу показали, но с тайной надеждой, что та ему не понравится. После вынужденных смотрин Елизавета с намёком сказала Писемскому:

– Думаю, что государь ваш племянницы моей не полюбит, да и тебе, я думаю, она не понравилась.

– Мне показалось, что племянница твоя красива, – корректно возразил посол, но тут же оговорился – не это, мол, важно: – Ведь дело это становится судом божьим.

Из последних слов посла можно заключить, что намерений сластолюбивого властелина он не одобрял. Во всяком случае, в донесении царю писал о росте Гастингс, о том, что она тонка, бела лицом, глаза имеет серые, волосы русые, нос прямой, пальцы на руках длинные, но нигде не обмолвился, что Мария красива и понравилась ему.

Словом, и на этот раз сватовство Грозного расстроилось. Так и не удалось этому незаурядному государю пробиться на Балтийское побережье ни с помощью оружия, ни с помощью удачного брака. В последнем случае русский царь был оригинален – взять с помощью женщины то, что не по силам оказалось многотысячным армиям, тщетно бившимся на полях Ливонии и напрасно занимавшим крупнейшие города этой страны.

Изгой Европы

Запад всегда поглядывал на Восток с двойственным чувством: вожделением и боязнью. С одной стороны, извечных цивилизаторов манили просторы будущей России и рассказы о сказочных богатствах восточных земель. Но неоднократные попытки «облагодетельствовать» этот край, как правило, заканчивались неудачей. Это охлаждало воинственный пыл и вызывало чувство неприязни, порождая многочисленные несуразицы о стране «варваров» и желание держать её в изоляции.

Немало содействовал негативному отношению Запада к Московскому царству Иван Грозный. Притчей во языцех стало его письмо к английской королеве Елизавете: «И мы чаяли того, что ты на своём государьстве государыня и сама владееш и своей государской чести сама смотриш и своему государству прибытка, и мы потому такие дела и хотели с тобою делати. Ажно у тебя мимо тебя люди владеют и не токмо люди, но мужики торговые, и о наших с тобой государских головах и о честех и о землех прибытка не смотрят, а ищут своих торговых прибытков. А ты пребываеш в своём девическом чину, как есть пошлая девица… И коли уж так, и мы те дела оставим в сторону… А Московское государьство покаместо без английских товаров не скудно было».