Рожденный кусаться - [86]

Эш посмотрела на лист бумаги, когда он вышел из комнаты, отмечая пункты, которые уже были перечислены рядом с именами Андерса и Арманда. Все было написано одной рукой; Брикера, догадалась она. Она села со своим кофе, подняла ручку и нацарапала свои размеры одежды и пару вещей, а потом оглянулась вокруг и задалась вопросом, есть ли что-нибудь тут поесть.

— Экономка, Джин…это ее имя, кстати… сказала, что булочки на плите, — сказал ей Андерс, когда она встала. — Она сказала, что на столе масло, я полагаю, оно в той стеклянной корове.

Эш оглянулась назад к столу, слегка улыбнувшись, увидев масленку в виде коровы.

— И каким будет наш следующий шаг? — спросил Андерс, когда она нашла тарелку в шкафу и сняла крышку с тарелки на плите, чтобы взять булку.

— Я позвоню Мэри Харкоурт в Монреаль, — спокойно сказала Эш и вовремя отвернулась от плиты, чтобы увидеть, как он кивает. Она была рада, что он не протестовал, но не ожидала его согласия. Андерс был немного сентиментальным, но все зашло настолько далеко, что возможность расстраивать Мэри в ее юбилей не казалась уже столь важной. Кроме того, она подойдет к этому вопросу максимально осторожно. Эш не хотела умышленно расстраивать женщину.

Андерс устроился за столом напротив нее и составил ей компанию, пока ждал, когда освободиться душ. Эш закончила, налила себе второй кофе и набрала номер отеля, где Харкоурты останавливались в Монреале, когда Брикер спустился вниз по лестнице, чтобы объявить, что душ свободный и захватить бумагу со стола. Он ей кивнул и, когда заметил телефон у ее уха, повернулся и поспешил обратно из комнаты.

Андерс встал и, несомненно, направился в душ, а Эш повернулась и посмотрела в окно, услышав, как Брикер разговаривает с кем-то. Она заметила, как высокая рыжая женщина идет с ним к фургону, и слабо улыбнулась себе, подозревая, что смеющаяся молодая женщина, скоро станет одним из его завоеваний, но ее улыбка исчезла, когда телефон подняли на другом конце линии.

Вернувшись к делу, Эш попросила номер Харкоуртов, а затем стала ждать, немного ожидая, что ей не ответят или отправят в систему голосовой почты. Было после пяти, но еще рано для их рода, и они, вероятно, спали, что означало, что они, скорее всего, попросили их звонки перенаправлять. Было крайне удивительным, когда женщина взяла телефон на втором конце.

— Мэри Харкоурт? — спросила она неуверенно.

— Да. Кто это? — сказала бодро женщина.

— Это Эш д'Ауреус. Я…

— Ты пара Арманда. — Женщина рассмеялась, когда Эш заколебалась в том, как представиться. — Я проехала мимо тебя по дороге в ночь, когда ты приезжала поговорить с Уильямом. Он рассказал мне все. Этот парень, Джастин, сказал вам, что я приглашаю вас на воскресный ужин?

— Да, спасибо, — пробормотала Эш, начиная чувствовать себя плохо из-за того, что позвонила. Но зная, что это было необходимо, она открыла рот, чтобы задать первый вопрос, а потом изменила его. — Уильям там?

— Да, но боюсь, он в душе. У нас забронирован столик на ужин. Мы пойдем на пьесу позже. Это важно?

— Вообще-то, нет, все в порядке. Не беспокойтесь о нем, — сказала она быстро. Она только спросила, чтобы быть уверенной, что женщина была одна и могла свободно разговаривать с ней. — Мэри, я хотела бы спросить у тебя пару вещей.

— Я понимаю. — Хорошее настроение покинуло ее голос, уступив место неуверенности.

Эш колебалась, обдумывая, что спросить сначала, но, наконец, решила попробовать держаться подальше о ночи, когда Алтея умерла, настолько насколько могла. Надеясь, что разговор об Энни будет менее расстраивающим, она спросила.

— Ты когда-нибудь встречалась с Энни?

— Энни Николаса? — спросила Мэри, звуча непонимающе.

— Да. Мы знаем, что она задавала вопросы о женах Арманда перед смертью, и поэтому интересуемся, не приезжала ли она к тебе? — Наступила долгая пауза, достаточно длинная, что Эш была уверенна, что ответ будет ДА, и женщина обдумывает говорить ли правду, поэтому она прошептала, — Это очень важно.

В телефоне раздался длинный вздох.

— Да, я встречала ее. Это было случайно. Я кое-что забирала в доме Арманда для своего Уильяма, и она постучалась в дверь. Она представилась, когда я вышла на крыльцо, и объяснила, что хочет встретиться со своим новым тестем, а я сказала ей, что он, вероятно, в сарае или в поле.

Эш нахмурилась на эту новость. Арманд говорил, что никогда с ней не встречался.

— Она пошла его искать?

— Нет, — пробормотала Мэри, а потом заколебалась, прежде чем признаться, — Мы поговорили, а потом вдруг она бросилась к своей машине и умчалась прочь.

Эш напряглась, волосы на затылке встали дыбом. Она просто знала, что это часть головоломки, которая сделает все остальное логичным.

— Что ты сказала перед тем, как она убежала, Мэри?

— Я… Я не помню, — пробормотала она.

— Это важно, Мэри, — твердо сказала она. Когда на другом конце линии воцарила твердая тишина, Эш с раздражением вытащила свое самое большое оружие. — Я сотрудник Совета, Мэри. Я здесь по делам Совета, и все, что ты сказала Энни, относится к этому.

— Я не понимаю как, — сказала Мэри, звуча все больше раздраженной, чем впечатленной, но потом по телефону прозвучал долгий вздох, и она сказала: — Энни задавала много вопросов о Алтеи и других женах Арманда. Но в конце концов разговор вернулся к Алтее и к тому, как она на самом деле не любила Агнес и Джона. Алтея думала, что они были парой пиявок, воспользовавшись хорошем воспитанием Арманда, когда умерла их сестра. Она думала, что они должны были съехать столетия назад, и ее первое же дело после того, как они поженились, было убедить Агнес и Джона съехать. Она добилась успеха, и они отправились в Европу, но она всегда боялась, что вернутся и выскочат, как пара плохих родственников. Алтея была одержима идеей, до такой степени, что в ту ночь, когда мы въехали в Торонто, она думала, что видела Агнес, и была уверена, что они вернутся и испортят все, чего ей удалось добиться.