Рожденные смертью - [30]

— Ты чувствуешь что-нибудь?

Тур отрицательно качнул головой.

— Это то, — заговорил он, — что Марина назвала «два плюс один». Лис при нас, но глубже мы его не впустили.

Ворон выдохнул беспомощный стон. Ночной разговор крутился в голове во всех плоскостях, и плоскость реальности отходила на всё более далекие рубежи с каждым новым витком.

— Тур, давай ненадолго представим, что Лис не выдумал историю с лисицей.

— Допустим факт превращения человек-зверь-человек? — Тур удивленно поднял брови.

— Нет. Допустим, что какая-то ситуация в мироощущении Лиса выглядит как превращение. Ведь, в конце концов, каждый воспринимает мир в соответствии с собственной системой координат.

— Это называется шизофрения.

— Пускай называется. В истории полно случаев, когда иное мировоззрение клеймили шизофренией. Что будет делать Лис, решив опять стать лисом?

— Уйдет в лес, разумеется. Ты куда клонишь? Думаешь, он уехал за город, бросил мотоцикл и отправился в лесную чащу?

— Именно. Мотоцикл обнаружили недалеко от Никулино. Самая что ни на есть окраина. Смотри, — Ворон сел к терминалу и вызвал карту области. Нашел курсором «мыши» нужный квадрат, щелкнул, и Никулино с окрестностями выросло до величины экрана. — Кругом лесной массив. До ближайшей деревни пять километров, а дальше на юго-запад сплошные леса и болота.

Тур безо всякого энтузиазма подошел к компьютеру и остановился у брата за спиной.

— Возможно. Но меня твое объяснение не убеждает. По телефону он обещал приехать домой сразу после занятий.

— Наобещать он мог всё, что угодно. А сотовый, кстати, оставил в универе. Для очистки совести, — возразил Ворон.

— Сумку он забыл, — не сдавался Тур. — Я говорил с его преподавателем. Тошный тип, но у меня нет оснований ему не верить. Парень психанул, когда его безапелляционно обвинили в списывании, и выскочил из класса. Никто же не верит, что у него идеальная фотографическая память. Ворон, согласись, у Лиса не было оснований сбегать из дома. Ведь ваш ночной разговор закончился в твою пользу.

— Я его озадачил и только. Мне вообще не следовало оставлять его одного! За остаток ночи он мог накрутить себе все, что угодно.

— Ворон, — брат немного повысил голос, — мы признаем у Бориса психические расстройства или не признаем? Если да, то я принимаю твою версию и ищу варианты лечения. Если нет, значит, с парнем что-то случилось.

У Ворона по спине пробежал неприятный холодок.

— В первом случае нам придется признать, что у нас обоих тоже мозги не в порядке. Что твои руки и мой взгляд — это туфта, нет никакой Кикиморы… «Я есть!» — Ки, заткнись, — отмахнулся он и продолжал. — Кажется, пора звонить по больницам… Тур?

Тот смотрел в экран. От лица отхлынула кровь.

— Лебедево.

— И что?… Вот придурок! — Ворон хлопнул ладонями по коленям. — Ки, выйди отсюда сейчас же!

«Это зачем еще? Я и так знаю, что мое бывшее вместилище закопали на Лебедевском кладбище».

— Мент сказал, что мальчишки-угонщики живут в Лебедево, — проговорил Тур, не сводя взгляд с электронной карты. — Четыре километра от Никулино по шоссе, и около трех по проселкам. Сходится.

Ворон вздрогнул.

— Ну что, туда?

— Только не ты, — Тур удержал его за плечо.

— И не ты.

«А давайте — я!»

— Ки, заткнись!

Это прозвучало из двух уст в один голос. После чего близнецы долго смотрели друг на друга. Страх Ворона перед кладбищами, причина которого потерялась в былых годах, с недавних пор крепко сковал и его единоутробного брата.

— Есть вариант получше, — сообщил Ворон. — Гоша. Пусть-ка отлепит свой большой зад от кресла и немножко пошевелится ради меня. Он мне давно кое-чем обязан.

«А кто такой Гоша?»

Кикимора отделилась от стены, и ее синеватый контур плавно подплыл к Туру.

— Подполковник дорожно-патрульной службы, — пояснил Тур. — Зимой он угодил в неприятную историю с угрозой громкого вылета из «органов». Ворону пришлось попотеть, чтобы исправить положение… На чем сговорились?

— Он пошлет туда патрульную машину, — Ворон опустил трубку на рычаг. — О результатах сообщит.

С действиями Гоша не торопился, и терпение Полозовых иссякало столь же быстро, как росла тревога. Масло в огонь дополнительно подлила Кикимора.

«О, гляньте-ка! Опять заявился! — выпалила она и прилипла к стеклу. — Ну, давай, попробуй сунуться сюда нос!» В гостиной зашевелились мелкие предметы. Братья как по команде кинулись к окну.

На дорожке, ведущей к центральному крыльцу особняка, покачивалась бледная непропорциональная фигура. С некоторой натяжкой в неестественно большом контуре головы угадывалась рабочая каска.

«Он каждую ночь сюда приходит, — доложило домашнее привидение. — Первый раз приперся месте с психом, которого я шлепнула током, и пока тот выл, как недорезанный, этот устроил экскурсию по дому. Это он Лиса к рубильнику заманил, а когда я шороху навела, исчез куда-то. Позавчера привел еще двоих. Вас дома не было, и мне пришлось самой с ними разбираться. Ох, и показала я им кузькину мать по полной программе!» — В серверной он орудовал? — перебил Ворон, вглядываясь в фантомный лик незваного гостя.

«А я почем знаю! Я у Тура в кабинете болталась всю ночь. Но теперь я тут, и они в дом не пройдут».