Рожденные летать - [80]

— Почти все наши вещи мы бросили в каньоне. — Ястреб оглядел сложенные возле валуна рюкзаки. — У нас, конечно, есть кое-какая одежда и немного сухих продуктов, но этого недостаточно. Что бы мы ни решили делать дальше, сначала надо пополнить запасы провизии.

— Эволюционисты в любом случае не оставят нас в покое, куда бы мы ни отправились, — сказала Пустельга. — Удивительно, как они ухитряются находить нас?

— Ветер усиливается, — подал голос Филин. — Надо улетать поскорее, иначе нас просто сдует с утеса.

— Меня уже тошнит от утесов, — заныла я. — Пожалуйста, можно мы отправимся туда, где нет этих чертовых скал?

Ястреб задумчиво поглядывал на Мигеля и Сокола.

— А что, если эволюционисты каким-то образом пометили вас?

Сокол возмущенно встрепенулся:

— Нас чипировали?! Как птиц?

Мигель закатал рукава рубашки, внимательно осмотрел руки, затем принялся хлопать себя по всему телу. Сокол последовал его примеру.

— Ничего похожего на чип я не нахожу, — наконец сказал Мигель.

— Возможно, они не такие уж и умные, эти эволюционисты, — устало хмыкнул Ястреб.

Мигель закончил осматривать свои крылья, волосы и подошвы ботинок.

— Не такие уж и умные, — повторил он, — но мы не знаем, что кроме чипов они могли придумать.

— Меня больше интересует, что придумали мы, — сказал Сокол, натягивая ботинки.

— Пока не знаю. — Ястреб пожал плечами.

— Послушайте! — вдруг хлопнул себя по лбу Мигель. — Я же кое-что узнал о Голдберге. Ну, о том парне…

— Что?! — Мы все навострили уши, мгновенно позабыв об усталости.

— Ты уверен, что тебе это не приснилось? — спросил Сокол, когда Мигель выложил все, что слышал, лежа в кузове фургона. — Транквилизатор — сильная штука, — ухмыльнулся Сокол.

Я быстро ущипнула его за локоть.

— Прости, — добавил он, — но это какое-то уж слишком невероятное совпадение — они болтали о Голдберге и именно в этот момент случайно проходили мимо фургона, в котором лежал ты.

— Возможно, это не было случайностью, — спокойно сказал Мигель.

Сокол подозрительно покосился на него, но Ястреба информация заинтересовала.

— Не имеет значения, случайность это или нет. Важно, что существует некий Голдберг и он — ключ к решению всех наших загадок. Говоришь, они упоминали похороны…

— Как бы там ни было, а Лос-Анджелес — пока единственная ниточка, которая у нас есть, — сказал Мигель.

Сокол закинул руки за голову и принялся мерить шагами утес.

— Предположим. Ну и что мы будем делать, когда доберемся до Лос-Анджелеса? Как ты себе это представляешь? Начнем ходить по домам, стучать в двери и спрашивать: «Извините, вы случайно не знаете Голдберга, который создал гибрид человека и птицы примерно семнадцать лет тому назад?»

— А каких «других» они имели в виду? — спросила я, прикрываясь крыльями, как щитом, от резких порывов гулявшего по утесу ветра. — Таких же, как мы?

Никто не мог ответить на мой вопрос.

Вместо этого Ястреб произнес:

— Если мы и дальше будем сидеть здесь, точно ничего не узнаем. Не важно, куда именно мы полетим, давайте уже просто улетим отсюда. Мигель, Сокол, вы как? Сможете лететь?

Мальчики кивнули.

— Пора размять крылья, — сказал Сокол.

Мигель вскинул вверх указательный палец, определяя направление ветра.

— Ветер восточный. Мы не сможем лететь против ветра… — Мигель сделал паузу, словно не зная, стоит ли продолжать. — Нас как будто подталкивают в нужном направлении… Давайте полетим на запад. Остановимся где-нибудь на окраине Лос-Анджелеса и там решим, что делать дальше.

Отряд стал собираться в дорогу.

Мы покинули утес и начали подниматься к облакам. Вскоре, пройда облачный слой, мы оказались в более спокойной зоне, где не было сильных турбулентных потоков.

Отряд построился походным клином. Пустельга, сверяясь с навигатором, руководила движением. Мы сделали небольшой разворот — маневр получился почти идеально, — и полетели по прямой. Казалось, ветер сам нес Отряд туда, куда было надо.

Войдя в ритм движения, я позволила себе расслабиться. Теперь, когда мы довели наши полетные навыки до автоматизма, полет стал для нас обычным делом, почти как ходьба. И хотя я устала, у меня открылось второе дыхание.

Я бросила взгляд на летящего рядом Сокола. Он снова был со мной, в безопасности. Его присутствие придавало мне сил.

Мои мама и бабушка говорили: «Kia kaha». На языке маори это означает «Будь сильной, не сдавайся».

Я вздохнула: «Ты же знаешь, Туи, чего ты хочешь. И ты намерена это получить. Мир — не то место, где тебе все поднесут в готовом виде».

После того как опасность миновала и Сокол вернулся ко мне, я наконец смогла открыто признаться самой себе, что его исчезновение даже на несколько часов оказалось для меня гораздо страшнее, чем то, что я пережила, когда у меня появились крылья, а ведь тогда я думала, что вся моя жизнь рухнула.

«Я скажу ему, что он для меня значит», — решила я. И снова бросила взгляд на Сокола. Он поймал мой взгляд и расплылся в улыбке. Меня затопила волна счастья. В последующие часы каждый раз, вспоминая этот взгляд, я чувствовала, как сладко замирает сердце.

Солнце клонилось к закату. Отряд продолжал лететь на запад. Облака под нами поредели, мы уходили от грозы, а раскаты грома становились все тише и тише. Однако после стольких часов полета на высоте я начала замерзать. Мне в голову пришла мысль, что, возможно, гипотермия станет еще одной из проблем, которую нам придется занести в наш и без того немалый список.