Рожденные летать - [54]

Внезапно передо мной снова появилась прежняя веселая и озорная Пустельга.

— У шкодника Гремлина была в запасе пара-тройка вариантов, которые этот урод Гэвин не мог предвидеть. Думаю, если бы я хорошенько постаралась, могла бы свалить и раньше, до того как у меня выросли крылья. Но когда они появились, отчим приковал меня цепью к стене…

— Что он сделал?! — я вскрикнул так громко, что Маркус и Рэйвен вздрогнули во сне.

Пустельга криво усмехнулась.

— Насколько понимаю, он торговался с эволюционистами по поводу цены за меня и одновременно ждал, пока я расколюсь и выдам ему все секреты Гремлина. Цепь, конечно, несколько усложняла дело, но я сбежала с первой попытки. Полагаю, мне просто требовался хороший стимул, чтобы начать действовать.

— И что же это был за стимул?

— Ты!

У меня перехватило дыхание. По спине побежали мурашки, будто холодный ветер прошелся по моим перьям.

Мгновение спустя она добавила:

— Я слышала по телеку репортаж о тебе, а еще — как Гэвин договаривался по телефону с эволюционистами насчет меня. И я сбежала. К вам. Быть среди друзей, даже несмотря на гоняющихся за нами эволюционистов, безопаснее, верно?

Я молча кивнул.

— Да уж, по сравнению с твоей историей моя жизнь — сплошная скука.

— Не уверена. — Пустельга забралась с ногами на сиденье и, подтянув колени к подбородку, выжидающе уставилась на меня.

Если я чему и не в силах противиться, так это вниманию публики.

— Ну хорошо. Когда мне было шесть лет, я напялил фуражку отца, привязал к спине картонные крылья и сиганул с крыши гаража, напугав маму до полусмерти.

Мы с Пустельгой еще долго обменивались историями из детства и, забывшись, хохотали все громче и громче, пока спящий позади нас Маркус не заворочался во сне с недовольным бурчанием. Мы испуганно затихли и переглянулись, точно два заговорщика.

Я думал о том, как хорошо мне с Пустельгой. Я воспринимал ее не просто как симпатичную девушку и надеялся, что наши отношения превратятся в настоящую искреннюю дружбу. Раньше, когда я был подростком, дружба с девчонкой показалась бы мне немыслимой.

Вскоре Пустельга настояла, чтобы мы поменялись местами — она села за руль, а я забрался на сиденье позади нее. Рэйвен встретила меня слабой улыбкой. Маркус пересел на место рядом с водителем. Я с благодарностью откинулся на спинку сиденья и прикрыл глаза. Ребята в фургоне Сокола последовали нашему примеру. Туя и Пустельга заняли водительские места, и наш караван тронулся дальше.

Через несколько часов машины снова остановились. В полудреме я слышал, как ребята меняются местами, но не стал вникать в детали и вновь провалился в сон.

Меня разбудили негромкие голоса. Когда я очнулся и приподнял тяжелые веки, разговор сразу стих. Теперь передо мной на водительском месте сидел Маркус, Рэйвен — впереди рядом с ним. Я шевельнулся, чтобы поменять положение, но почувствовал, что мои колени придавлены каким-то теплым и мягким грузом. Моргая спросонья, я сначала ничего не понял, но затем, опустив глаза, увидел, что Пустельга, соорудив подушку из своего свитера, положила его мне на колени и спит безмятежным сном. Она лежала на спине, закинув одну руку за голову, вторая свесилась вниз и слегка покачивалась в такт движению автомобиля. Крылья Пустельги, сложенные под футболкой, были придавлены к сиденью, моя правая рука лежала у нее на плече.

Смущенный, я вскинул глаза и поймал в зеркале заднего вида устремленный на меня взгляд Маркуса. Он отвел свои ясные глаза и стал смотреть на дорогу, больше ничем не подавая вида, что заметил мое смущение. И тем не менее мое удивление нарастало, так что у меня даже закрались сомнения, проснулся ли я и действительно ли девушка, лежащая у меня на коленях, — не сон.

Светлые волосы Пустельги разметались и упали ей на лицо. Немного поколебавшись, я осторожно отодвинул их в сторону. Она улыбалась во сне. Я быстро отвернулся и уставился в окно.

«Нет, пока ситуация не стала слишком неловкой, я хочу поскорее проснуться».

Но вместо этого проснулась Пустельга. Она вздрогнула всем телом, когда Маркус свернул с магистрали и машина запрыгала по неровной дороге. Пустельга сонно потерла глаза. Внезапно вспомнив, где находится, она резко села и покосилась на меня с робкой улыбкой. Я неуверенно улыбнулся в ответ.

«Форд» отчаянно подпрыгивал на ухабах. В пляшущем свете фар перед нами открывалась каменистая дорога, кое-где поросшая пучками жесткой травы. Небо на востоке едва начинало светлеть.

— Эта машина явно не приспособлена для езды по бездорожью, — заметила Пустельга.

— Где мы находимся? — спросил я между бросками.

— Аризона, — не отрывая глаз от дороги, ответил Маркус.

Поскольку иных уточнений не последовало, я не стал настаивать. В конце концов, если понадобится, мы всегда сможем свериться с показаниями спутникового телефона Пустельги.

Примерно после получаса изматывающей езды по ухабам, за которые мы преодолели не более нескольких миль, впереди на фоне светлеющего неба показалась неровная цепь холмов. Самые высокие из них с большой натяжкой можно было бы назвать горами. Когда первые лучи солнца начали пробиваться сквозь облака на горизонте, наш караван въехал в один из бесчисленных каньонов, которые прорезали холмы и, словно реки, вились у их подножия.