Рожденная в Техасе - [15]

В школе было шесть классов. Учительницу звали мисс Велкер. Это была высокая женщина со строгим худощавым лицом. Перед тем как переехать в Квебек, мисс Велкер преподавала в Новом Орлеане. Обучение одного ребенка стоило 10 долларов в год.

— За Элизабет-Энн вы заплатите восемь долларов, потому что учебный год начался два месяца назад, — сказала Эленде мисс Велкер.

Эленда полагала, что деньги вложены с большой пользой. Однако, как показали дальнейшие события, она сильно заблуждалась на этот счет. Оказалось, деньги были выброшены на ветер. Элизабет-Энн ничему не научилась и ни с кем не подружилась. И не только потому, что не могла говорить, — проблемой стала ее прошлая жизнь в бродячем цирке. Все дети считали ее не вполне нормальной и не хотели с ней дружить.

Неприятности начались уже в первый день на перемене.

— А может, она карлик и никогда не вырастет, — шепотом сказала одна из девочек, но достаточно громко, чтобы ее слова долетели до Элизабет-Энн.

— Может быть, у нее по всему телу волосы растут, — предположил один из мальчиков. — Тогда она может в цирке выступать.

Все вокруг громко рассмеялись в ответ на эти бессердечные слова.

Изо дня в день Элизабет-Энн была объектом безжалостных насмешек. Она старалась делать вид, что ничего не слышит, но внимание всех детей постепенно было отдано ей. Дженни почувствовала, что теряет былую популярность, кроме того, колкости, отпущенные в адрес Элизабет-Энн, часто задевали и ее. Дженни пожаловалась Эленде.

— Тетя, забери Элизабет-Энн из школы, очень прошу, — умоляла она Эленду.

— Но почему, скажи на милость?

— Все подшучивают над ней!

— Может быть, им надоест и они перестанут.

— Но они и надо мной насмехаются! — в отчаянии выкрикнула Дженни.

— Ты уже большая, чтобы обращать внимание на подобную ерунду, — мягко заметила Эленда. — К счастью, ты можешь постоять за себя, а вот Элизабет-Энн — другое дело. Ты должна ее защищать, быть ей старшей сестрой.

Вскоре Дженни нашла способ вернуть утраченное влияние. Она всячески старалась показать, что между ней и Элизабет-Энн нет ничего общего, и в этом своем стремлении стала еще более жестокой и бессердечной, чем другие. Именно Дженни была вдохновителем всех злых шуток.

В классе Элизабет-Энн чувствовала себя в относительной безопасности — на уроках мисс Велкер добилась железной дисциплины, но была еще дорога в школу и обратно, а самое страшное — перемена. Вот когда Элизабет-Энн становилась совсем беззащитной, и дети пользовались моментом, чтобы помучить ее.

Элизабет-Энн постоянно терзал страх перед переменой, и она всегда старалась держаться поближе к мисс Велкер. Как оказалось, она имела все основания страшиться перемены, потому что вскоре к устным оскорблениям прибавилось и физическое унижение.

Каждый день начинался для Дженни и Элизабет-Энн одинаково, Эленда будила их в половине шестого, наливала в два эмалированных таза горячую воду, а холодную дети сами приносили со двора. Затем девочки одевались и шли через улицу в кафе «Вкусная еда», где Эленда кормила их завтраком, одновременно готовя все необходимое для приема первых посетителей. После завтрака каждая из девочек занималась своими домашними делами, после чего тетя вручала им аккуратно завернутые и перевязанные бечевкой завтраки. Обычно она давала им по два куска домашнего хлеба с холодной грудинкой и яблоко или грушу. Перед выходом Эленда придирчиво осматривала каждую девочку и напоминала, что надо вести себя хорошо и прилежно учиться. Поцеловав каждую на прощание, Эленда, стоя на крыльце, с гордостью смотрела, как девочки направляются по Мейн-стрит в школу. А про себя думала: «Они совсем как сестры». Она радовалась в душе, что девочки, как ей казалось, начинали ладить друг с другом. Но как жестоко она заблуждалась.

Дженни оглянулась через плечо: дом остался позади.

— Не иди рядом со мной, — ядовито бросила она Элизабет-Энн.

Девочка посмотрела на нее пристально и пошла в школу одна. Дженни подождала немного, затем свернула в боковую улицу и прошла мимо дома миссис Питкок. В конце улицы она помедлила и пошла обратно, снова проходя мимо того же дома. Несколькими минутами позже ее догнала Лоренда Питкок.

— Ты что, забыла? — задыхаясь, выговорила она. — Ты должна была ждать меня у эстрады. Мы же с тобой договорились.

— Где хочу, там и хожу, — со смехом ответила Дженни, с вызовом тряхнув косами.

— Если бы мама тебя заметила и поняла, что ты меня ждешь, мне бы влетело.

— Снова отлупили бы? — лукаво осведомилась Дженни.

— Меня не бьют, я же тебе говорила, — рассердилась Лоренда.

— А я вот слышала другое, и потом, после того как твоя мама с другими женщинами приходила к нам, ты несколько дней с трудом садилась.

— Неправда!

Дженни громко расхохоталась. Лоренда больно схватила ее за руку. Дженни перестала смеяться и посмотрела на подругу с вызовом. Лоренда отпустила ее руку, потом поддела носком туфли камешек и, проследив за ним взглядом, пробормотала:

— Мне иногда кажется, что ты меня совсем не любишь.

— Мне все равно, что ты думаешь, — пожала плечами Дженни. — Хочешь яблоко? — Она протянула Лоренде свой пакет с завтраком.