Рожденная огнем - [17]

. Кто научил нас есть Невидимых? Кто показал нам, что происходит в городе? Она убивала Фей.

— Она зарезала Мика!

— Ты этого не знаешь.

— Все так говорят.

— Ах, ну если все так говорят, это просто обязано быть правдой, — насмешливо парировал Джайн. — Без надежных улик мы никого не казним. Как и без моих четких приказов.

— Они говорят, что она одержима Книгой…

Хотела бы я знать, кто же эти «они».

— Книга была уничтожена, — отрезал Джайн.

— Они говорят, что есть вторая!

— Они говорят, — повторил инспектор. — А вы у нас такие доверчивые? Если бы существовал второй экземпляр «Синсар Дабх», если бы она была одержима Книгой и находилась здесь, вы правда считаете, что дожили бы до этого момента? Книга убивает. Жестоко. Без промедления. Вы видели, что она делает. Все мы видели. Она не стала бы прятаться и скрываться, пока вы уничтожаете ее дом.

Пробел в логике, но спорить я не собиралась. Я как раз тем и занималась, что скрывалась и пряталась.

— Тебе просто нужен был повод побуянить, и ты втянул в это хороших людей. Броди О’Рурк, стройся, я сказал! — взревел Джайн.

Теперь уже с десяток людей перешли к доброму инспектору и все же построились. Броди не двинулся с места — остался стоять, расставив ноги и сжав кулаки.

— У нее копье. Копье должно быть у нас, ты сам отлично знаешь.

— Мы не убиваем людей, чтобы забрать оружие.

— Ты отнял меч у девчонки.

— В подходящий момент и не причинив ей вреда.

Не уверена, что Дэни была того же мнения.

— Мы не выносим приговоры людям, пока не изучим все улики, — продолжил Джайн. — И мы, мать вашу, уж точно не убиваем людей — любых людей — на основании бездоказательных сведений из непроверенных источников.

Еще двое перешли на сторону бравого командира.

Мне нравится Джайн. Он хороший человек. Не без недостатков, как и все мы, но сердце у него в нужном месте.

А еще я готова отдать простреленную правую руку, чтобы узнать, кто же у них непроверенные источники.

— Они сказали правду по поводу того, что она невидима, — не унимался Броди.

— Это не значит, что они правы всегда и во всем. И пока мы не провели расследование, мы не будем предпринимать никаких действий, — отрезал Джайн. — К тому же ты знаешь, чей магазин ты разгромил? Кому принадлежит эта женщина? Ты, мать твою, тупой? Ты хочешь, чтобы он начал нам мстить? Да кем ты себя возомнил, чтобы принять такое решение и навлечь беду на всех и каждого в нашей службе?

— Идет война, Джайн. И он не на нашей стороне. Он ни на чьей стороне, кроме своей.

— Во время войны умные люди заключают союзы.

— Херня. Просто сжигают мосты, чтобы враг не мог по ним перейти.

— Ты не мост за собой взорвал. Ты вторгся в его дом. Разнес его жилище. Пытался убить его женщину. И теперь он откроет на нас охоту.

Еще восемь человек присоединились к строю инспектора.

— Приберите тут все, — приказал Джайн.

Все, включая меня, испуганно уставились на него.

— Она на масляной основе, инспектор, — возразил кто-то из младших Хранителей. — Ее никак не отчистить, разве что мы зальем это место…

— Бензином, — с дикой усмешкой закончил Броди. — Мы здесь все сожжем. И он никогда не узнает.

Я дернулась.

— Черта с два, — вскипел Джайн. — Вы уберете отсюда свои тупые задницы и будете молиться в надежде, что ее здесь не было и она не расскажет, что за дебилы все это сотворили. Выходим, быстро! Строем!

Я так и не смогла перевести дыхание, пока последний из них не вышел через главный вход. В хвосте колонны маршировал злобный, готовый к драке, гребаный пиротехник Броди, который на ходу все оглядывался через плечо.

Я пролежала еще десять минут, стряхивая травму. Как-то прочитала в одной из книг, что у животных практически не бывает человеческого эквивалента ПТСР[11]. Испугавшись, животные сильно дрожат, и их тела таким образом избавляются от напряжения и ужаса. Так что я отдалась непроизвольной дрожи, пока мое тело, наконец, само не успокоилось.

Если бы не Джайн, они бы меня нашли. Они хотели сжечь мой драгоценный магазин. Уничтожить его. Оставить дымящиеся руины.

К дьяволу покупателей. Их все равно еще долго практически не будет. Я хочу, чтобы это место было защищено от людей барьером. И я хочу стальные ставни на окна, чтобы никто не мог бросить сюда какую-нибудь зажигательную смесь. Я хочу заменить все двери на бронированные, как в банковских хранилищах. КСБ[12] — не просто мой магазин, это мой дом.

Я стащила себя со шкафа, перевалилась через край и тяжело приземлилась на пол, вздрогнув от боли.

Размазывая повсюду красную краску и поскальзываясь, я побрела в направлении ванной.

* * *

Полчаса спустя я сидела голышом на брошенном в ванной полотенце, с бутылкой крепкого алкоголя в одной руке и ножом в другой. Я исцелилась полностью, но во мне остались две пули, в крайне неудобных местах. Я мрачно подумала, что ускоренная регенерация могла бы включать в себя добавочный процесс в формате «удобное и практичное отторжение мелких инородных предметов». Ну правда, если уж получаешь волшебный способ себя исцелять, излечение должно быть полным.

Пуля, засевшая в руке, была либо частично, либо полностью в сухожилии и отзывалась сокрушительной болью на каждую попытку согнуть конечность. Та, что осталась в ноге, попала в середину квадрицепса и горела при каждом шаге. Мышцы не рассчитаны на размещение посторонних металлических предметов. Особенно с полой оболочкой, которая разрывается от столкновения. К тому же, если мне не повезло, пули могли быть свинцовыми, а свинец токсичен. В итоге я могу проходить с облегченным вариантом тяжелого отравления металлом остаток моей удлиненной Феями жизни. Мгновенное исцеление/бессмертие, которое на меня свалилось, принесло с собой целый набор новых сложностей. Наверное, если кто-то ударит меня ножом, а я по какой-то причине не смогу выдернуть лезвие — к примеру, буду связана или еще что-нибудь, — то тело просто зарастет вокруг клинка. Черт. Со мной теперь можно сотворить множество жутких вещей. Чем менее уязвимой я становилась, тем более уязвимой себя чувствовала.