Рожденная огнем - [16]

Я вытянула перед собой руку и с тревогой посмотрела на нее. Нет, все еще невидима. Что же творит мой внутренний демон? Затянувшаяся тишина между нами начинала действовать на нервы. Когда она со мной говорила, я хотя бы чувствовала, что определенным образом удерживаю ее. Пусть это и неправда, но ощущение появлялось именно такое. Я прищурилась. Так. А теперь Хранители просто свинячили, переворачивая и вспарывая вещи.

Только не диван!

Ублюдок Броди направил автомат на мое уютное гнездышко. Обрывки кожи и набивки взлетели в воздух, книги разлетались на ошметки, моя любимая чашка разбилась. Пришлось стиснуть зубы, чтобы не закричать, не потребовать остановиться, уйти. Мне нечем подкрепить это требование.

Один из них внезапно сбросил рюкзак, расстегнул и начал доставать и перебрасывать остальным какие-то баллончики. Потом второй и третий открыли рюкзаки, и вскоре все до единого вооружились множеством одинаковых баллончиков.

С чем? Что они собираются сделать? Отравить меня газом? Но я не видела, чтобы они доставали противогазы для себя. Да и подействует ли на меня газ?

— Становись! — рявкнул Броди, и Гарда встала в строй, плечом к плечу, строго по периметру комнаты. Затем он рявкнул: — Ничего не пропускайте. Я хочу проявить эту стерву!

Я с ужасом наблюдала, как они уродовали мой любимый книжный магазин.

Методически покрывая все вокруг ядовито-яркой красной краской из баллончиков.

* * *

Двадцать минут спустя на первом этаже в открытой для посетителей части магазина не осталось ни сантиметра, не покрытого влажной красной краской. Моя конторка превратилась в скользкий красный кошмар. Кресла и диваны промокли насквозь. Ковры Бэрронса — его драгоценные изысканные ковры — настолько пропитались красной краской, что удалить ее, не повредив тонкого плетения, будет невозможно.

Мои книжные стеллажи, книги и журналы покрылись граффити. Любимые лампы были разбиты и истекали кровью. Подушки и покрывала превратились в мокрый мусор. Они покрыли краской даже камины с эмалью, и полки, и газовые горелки.

Все это время моя внутренняя «Синсар Дабх» хранила молчание. Она ни разу не намекнула на искушение их остановить. Я бы все равно не воспользовалась намеком. Я не использовала ее, чтобы спасти себя. И уж точно не использовала бы для спасения магазина, как бы я его ни любила.

Массивный книжный шкаф, на котором я распласталась, был высотой в четырнадцать футов. Как только они начали распылять краску, я отползла к центру и сжалась там, стараясь занимать как можно меньше места и молясь, чтобы струи краски не достали так высоко. Затем я осторожно покосилась на себя. Черт! Слабый туман красной краски выявил мою правую ногу! А голова тоже окрасилась?

Осмелюсь ли я высунуться и проверить, что происходит внизу? Я лежала неподвижно. Может, теперь они просто уйдут? Случались же и более странные вещи.

— Второй этаж, Броди? — с нетерпением спросил кто-то из Гарды. Гады. Они ловили кайф от разрушения, как и многие люди на Хеллоуин, пока сами не становились добычей. Беспорядки приводят к насилию, насилие — к беспорядку. Иногда мне кажется, что вся человеческая раса состоит из едва усмиренных животных, которым не терпится найти любой повод, чтобы сорвать с себя маску цивилизованности. Да и я все время отчаянно стараюсь удержать свою собственную.

Если они пойдут наверх, один из них наверняка посмотрит через перила вниз и заметит слегка припорошенный красным силуэт на шкафу. Но стоп — это же моя возможность сбежать!

Я напряглась, готовясь к головоломному прыжку со шкафа и бешеному рывку по красной краске в сторону двери, который совершу, как только они поднимутся по лестнице. Потом я разденусь на ходу, чтобы меня не отследили по отмеченной краской одежде, и буду надеяться, что дождь позаботится об остальных пометках.

Броди дернул головой в сторону фасада.

— Трое — блокировать эту дверь. Еще трое — к задней. Никого и ничего не впускать и не выпускать.

Твою мать.

— Затем начинайте подъем по лестницам. Я хочу, чтобы все было окрашено, полностью. Она наверняка здесь. Проверить абсолютно все, она может свисать с перил, прятаться под чем-то. Выбраться она не могла.

Дважды твою мать.

Хранители двинулись к обоим выходам, и в этот момент чей-то голос прогремел от крыльца:

— Что за бешеное дерьмо вы тут устроили?

Я узнала голос. И осмелилась выглянуть через край.

В комнату, отряхиваясь от дождя, ворвался инспектор Джайн. Массивный, огромный, похожий на Лиама Нисона[10], бывший Гарда излучал непререкаемый авторитет и властность. Никогда в жизни я не была настолько рада его видеть.

Если он не поручал этого, он сможет их остановить. Внимательно оглядевшись вокруг, он рявкнул:

— Стройся!

Никто не двинулся.

— Я сказал «стройся», мать вашу! Или теперь вы подчиняетесь Броди?

— Эта стерва убила нашего Микки, — процедил Броди.

— Нашей службой командую я, а не ты, — сухо ответил Джайн.

— А может, кое-кому из нас не нравятся твои команды.

— А может, кое-кому из вас просто скучно и нечем заняться. И вы решили спустить пар. Устали от Фей, которых не можете убить, поэтому набросились на человека. На женщину